Пророчества старца авеля. Спаси, Боже, от Спасо-Ефимия! «Янки превратятся в настоящих зверей»
В первом томе энциклопедии Брокгауза и Эфрона читаем:«Авель - монах-предсказатель, родился в 1757 г. Происхождения крестьянского. За свои предсказания дней и часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы многократно попадал в тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию имп. Николая I Авель был заточен в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 г.»
Оценка достоверности этого сообщения энциклопедии затруднительна. Безусловно, высок ее авторитет. Интересно также то обстоятельство, что простой монах крестьянского происхождения был удостоен личной аудиенции тремя императорами, последовательно правившими в России в эти годы. Аудиенции, как можно полагать, доверительной, без свидетелей. Его сообщения были столь необычны и зловещи, что служили каждый раз поводом для последующего заточения в тюрьму. Потом, видимо, разбирая бумаги предшествовавшего властителя, преемник вызывал к себе Авеля и... история повторялась - снова тюрьма...
Свидетельства о состоявшихся аудиенциях, а также распоряжения о ссылке и заточении бедного предсказателя можно найти, вероятно, в материалах архива дома Романовых. Некоторые источники упоминают о его «Зело престранных пророческих книгах» - рукописных тетрадях, до сих пор не найденных.
К достоверным источникам о его жизни и пророчествах относятся, в частности, публикация «Предсказатель монах Авель» в журнале «Русская старина». К моменту появления этой публикации в печати редакция журнала располагала несколькими документами, относящимися к личности Авеля, а именно:
1. Двумя тетрадями, в которых содержались: «Житие и страдание отца и монаха Авеля»; «Жизнь и житие отца нашего Дадамия»; «Бытие, книга первая»;
2. Тетради, озаглавленной «Церковные потребы монаха Авеля», в которой сокращенно изложена «Книга бытия»;
3. 12 письмами Авеля к графине Прасковье Андреевне Потемкиной;
4. Письмом Авеля к В.Ф. Ковалеву, управляющему фабрикой П.А. Потемкиной в Глушкове. (М.И. Семевский. Предсказатель монах Авель. - Журнал «Русская старина»).
Эти документы, не дошедшие до наших дней, даны в публикации в форме выдержек, размер и тематика которых определялась как издателем журнала Семевским, так и мнением цензора, вмешательство которого в данной публикации очень заметно (многие куски из оригинальных документов им удалены).
Сохранились также немногочисленные, правда, свидетельства независимых очевидцев - современников Авеля, а также малоизвестные публикации, содержащие фрагменты допросов Авеля в стенах Тайной экспедиции - организации, занимавшейся в Российской империи политическим сыском. Эти публикации сохранили для потомков ответы подследственного Авеля на вопросы следователя.
К таким свидетельствам и публикациям относятся: «Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе». - Журнал «Русский архив», 1878 г., книга вторая (цитируется «Дело о крестьянине вотчины Льва Александровича Нарышкина Василье Васильеве, находящемся Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, а потом названного Авелем, и о сочиненной им книге. Начато Марта 17-го 1796 г., 67 листов».); «Чтения в Императорском Обществе истории и древностей Российских при Московском университете», - М., 1863; «Рассказы А. П. Ермолова»; «Записки Льва Николаевича Энгельгардта». - М., 1860.
Несмотря на все сохранившиеся документы, некоторые места в биографии Авеля остаются пока еще загадочными. Со временем они, может быть, прояснятся.
Итак, опираясь на факты, которые приведены в перечисленных выше документах, а также на интересные предположения и выводы Ю. Росциуса, изложенные в его очерке «Синдром Кассандры, или Земной круг монаха Авеля» (М., изд. Дом «Вокруг света», 1996), попытаемся проследить канву жизни загадочного монаха.
Родился он в дереве Акулово Алексенской округи Тульской губернии в 1757 г. При рождении был наречен Василием. Родители его были земледельцами. Уже в 10 лет он стал думать о том, чтобы уйти из дому, так как «больше у него было внимания о божестве и о божественной судьбе».
Вот что писал сам о себе Авель в «Житии», напечатанном в журнале «Русская Старина» за 1875 год.
«Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексеевской округи, Соломенской волости, деревне Акулово, в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и пять годов (7265), а от Бога Слова в одна тысяча и семьсот пятьдесят и семь годов (1757). Зачатие ему было и основание месяца июня и месяца сентября в пятое число; а изображение ему и рождение месяца декабря и марта в самое равноденствие: и дано имя ему, якоже и всем человекам, марта седьмаго числа. Жизни отцу Авелю от Бога положено восемьдесят и три года и четыре месяца; а потом плоть и дух его обновится, и душа его изобразится, яко Ангел и яко Архангел».
«...В семье хлебопашца и коновала Василия и жены его Ксении родился сын - Василий один из девятерых детей». Даты рождения указаны самим Авелем по юлианскому календарю. По григорианскому - он родился 18 марта, - почти «в самое равноденствие». Дату своей смерти он предсказал практически точно - умер провидец 29 ноября 1841 года, прожив 84 года и восемь месяцев.
В 17 лет Василий женился, имел троих сыновей, но, так как женат он был «против воли», то «для того в своем селении жил мало, а всегда шатался по разным городам». В 17 лет начал он обучаться грамоте, а потом учился плотничной работе, после чего, в 19 лет, освоив ремесло, отправился странствовать в «южныя и западныя, а потом в восточныя страны», и ходил он так 9 лет. Находясь в Херсоне «при строении кораблей», тяжело заболел. Во время болезни Авель дал обещание Богу в том, что «ежели его Богу угодно будет исцелить, то он пойдет вечно ему работать в преподобии и правде, почему он и выздоровел, однако ж и после того работал там еще год».
Вернувшись домой, он стал проситься у своего отца и матери в монастырь. Когда же разрешения такого он не получил, то ушел от них тайно в Валаамский монастырь, а из него в Валаамскую пустынь.
Вот тут-то и начинаются в жизни Авеля странные проявления, описания которых, к сожалению, вычеркнуты из текста Жития в публикации 1875 г. цензурой. Однако из того, что осталось, можно понять, что в результате странных обстоятельств, некоторые из которых продолжались более суток, Авель ощутил в себе какой-то порыв, мощную эмоцию, которая побуждала его к различным действиям, в постижении сути которой сильно вредит вмешательство цензуры XIX вв.
Таким образом, из приведенных выше документов следует, что дар предсказателя появился у Авеля именно после перенесенного тяжелого заболевания. Впоследствии этот дар сопровождался воздействием неких двух странных существ, которые приняли участие в обретении этого дара. К тому же, в названной выше работе «Прорицатель Авель» сохранились подробные описания явлений и голосов, которые стали его постоянными спутниками. Они то и позволяли ему давать безукоризненные пророчества.
В марте 1796 г. на допросе в Тайной экспедиции на вопрос: когда впервые слышал он «глас»? - Авель ответил: «Когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и якобы изречено ему тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне всю правду, еже аз тебе заповедаю...» Это произошло, по его словам, в марте 1778 г.
По утверждению Авеля, он «был вознесен на небо», где увидел некие две книги, содержание которых впоследствии лишь пересказывал в своих писаниях. И, кроме того, начиная с марта 1787 г. он стал слышать некий директивный, указующий «глас», который повелевал ему сделать или сказать тому-то то-то или поступить так-то. Несмотря на множество личных трудностей, Авель послушно и тщательно выполнял все указания «гласа» на протяжении многих десятилетий.
При этом Авель получал как образную (визуальную), так и голосовую (словесную) информацию. Как известно, оба эти способа известны с библейских времен. Это видно и из высказываний самого Авеля, который ссылался на библейских персонажей, подобно которым он был «вознесен», слышал или видел будущее.
Таким образом, монах сформировался как провидец, в силу обстоятельств получил поразительные способности предсказателя, и начал пробовать свои силы на этом поприще, побуждаемый к этому извне...
В следующие девять лет Авель обошел «многия страны и грады» с проповедью Слова Божия. Придя на Волгу, он вселился в Николо-Бабаевский монастырь, что в Костромской епархии. Здесь им была написана «книга мудрая и премудрая», первая из написанных Авелем книг «зело престрашных», пророческих книг. В этой книге сообщалось, в каком году, в каком месяце, в какой день и час и какой смертью умрет царица. Все это было написано им по крайней мере за год до реализации предсказания.
Об этом же периоде жизни монаха Авеля мы узнаем из воспоминаний генерала Алексея Петровича Ермолова (1777-1861), случайного свидетеля его провидческой карьеры. Генерал Ермолов находился в то время в Костроме. В своих воспоминаниях он пишет следующее:
«В то время проживал в Костроме некто Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у Губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычной верностью».
Авель показал написанную им книгу монаху того же монастыря по имени Аркадий, а тот - настоятелю. После этого Авеля незамедлительно отправили, от греха подальше, в духовную консисторию. Из консистории материалы проведенного расследования были отправлены к Костромскому архиерею - епископу Павлу. Павел встретился с Авелем, предварительно ознакомившись с его книгой. Он посоветовал провидцу забыть о написанном и возвращаться в монастырь - грехи замаливать, а перед тем указать на того, кто научал его такому святотатству. Но «Авель говорил епископу, что книгу свою писал сам, не списывал, а сочинял из видения; ибо, будучи в Валааме, пришед к заутрени в церковь, равно как бы апостол Павел восхищен был на небо и там видел две книги и что видел, то самое и писал...». После этой встречи книгу и ее автора отправили в губернское правление, после чего Авель попал «на отдых» в костромской острог. Но дело на этом не закончилось. Вскоре его препроводили в Санкт-Петербург, в Сенат. Здесь он впервые ощутил силу власти. Глава Сената, генерал Самойлов, увидел в книге недопустимую крамолу - запись о том, что императрица Екатерина II в скором времени лишится жизни. Он троекратно ударил Авеля по лицу, с криком спрашивая: «Кто научил тебя такие секреты писать и зачем ты стал такую книгу составлять?»
Авель ответил Самойлову, что «меня научил писать сию книгу Тот, Кто сотворил Небо и Землю, и вся иже в них. Тот же повелел мне и все секреты оставлять!»
Самойлов воспринял поведение Авеля как юродство, посадил его в тайную экспедицию, а о происшедшем донес императрице. Та поинтересовалась, «кто же такой Авель есть и откуда?», после чего велела отправить его в Шлиссельбургскую крепость на пожизненное заключение. 9 марта Авеля привезли в крепость, где разместили в комнате № 22, в строжайшей изоляции.
Эти события произошли в феврале-марте 1796 г. А 5 ноября того же года императрицу нашли без чувств на полу покоя. Ее поразил удар, и она скончалась на следующий день - 6 ноября 1796 г., в полном соответствии, как утверждают, с записью в книге монаха Авеля. Эта запись была сделана за год до смерти Екатерины II.
В тот же день на трон Российской империи взошел сын Екатерины - император Павел I. Он сместил главу Сената генерала Самойлова, и место это занял князь Александр Борисович Куракин. Князь Куракин лично показал новому императору «зело престрашную книгу» монаха Авеля, которая находилась в секретных делах.
Павел повелел отыскать автора. Авеля нашли в Шлиссельбургской крепости, после чего доставили к лицу самого императора. Павел принял монаха в своем покое со страхом и радостью и даже попросил его благословения. Потом поинтересовался планами Авеля, спросил, чего бы тот хотел в жизни, на что тот ответил: «Ваше величество, всемилостивейший мой благодетель, от юности мое желание быть монахом, еще и служить Богу». В конце разговора Павел не вытерпел и спросил, как бы по секрету, что ему предстоит в будущем? Что ответил на этот вопрос Авель - достоверно неизвестно. Однако после того разговора Павел повелел Куракину отвести Авеля в Невский монастырь, дать ему келью и все потребное для нормальной монастырской жизни, а 14 декабря 1796 года высочайший рескрипт, повелевавший по желанию Адама постричь его снова в монахи. Тогда то, при повторном постриге, и получил Василий-Адам имя Авель.
Надо сказать, что император Павел I с детских лет имел исключительное воображение, верил в сны и предсказания. На всех этапах своей сознательной жизни он обращал пристальное внимание на пророков и пророчества разного вида и на мистику вообще. Вследствие всего этого он окружал предсказания и жизнь Авеля мистическим ореолом.
Есть и еще одно любопытное свидетельство о предсказании Авеля императору Павлу. Так, в журнале П. И. Бартенева «Русский архив», который издавался в Москве, в № 1-4 за 1872 г. помещены «Воспоминания Федора Петровича Лубяновского», действительного статского советника, в 1802 г. - секретаря министра иностранных дел. Он, в частности, пишет:
«Приходит мне на память... еще молва об арестанте Авеле, который содержался в Шлиссельбурге за какие-то пророчества. Захотели (император Павел) говорить с ним; спрашивали его о многом, из любопытства и о себе. При рассказе об этом разговоре Анне Петровне Лопухиной (фаворитке императора), с трепетом она зарыдала, испуганная и расстроенная». Эти рыдания косвенно указывают на то, что это скорее всего был страх за любимого ею человека.
Возможно, хотя и маловероятно, что в ходе той беседы Авель открыл императору ужасные подробности его кончины. Как видно, Павел придал предсказанию Авеля большое значение, памятуя о том, что предыдущее его предсказание (о кончине Екатерины II) сбылось с поразительной точностью.
Итак, 26 мая 1800 г. Авель, как следует из донесения генерала Макарова, был «привезен исправно и посажен в каземат в равелине. Он, кажется, только колобродит, и враки его ничего более не значат; а между тем думает мнимыми пророчествами и сновидениями выманить что-нибудь; нрава неспокойного». С Авеля в это время буквально не спускают глаз, все его действия и слова фиксируются - император пристально наблюдает за ним.
А время, отмеренное императору Павлу, между тем истекало... Закончился 1800 г., начался новый, 1801-й. В ночь с 11 на 12 марта он был убит своими приближенными. На трон вступил его старший сын Александр Павлович (Александр I). Авель продолжал находиться в заточении в Петропавловской крепости. Здесь он провел 10 месяцев и 10 дней: столько же, сколько и в Шлиссельбургской крепости.
Новый император приказал выпустить монаха Авеля из крепости и отправить его в Соловецкий монастырь «под присмотр». Вскоре после этого Авель получил свободу.
За то время, что он побывал на свободе (один год и два месяца) Авель успел написать свою третью «зело престрашную» книгу. В этой книге, написанной на рубеже 1803 г., он предрек события, произошедшие в реальной жизни через 10 лет, а именно: «как будет Москва взята и в который год».
И снова история повторилась: книга дошла до императора Александра. Его решение последовало незамедлительно: «Монаха Авеля абие (тотчас) заключить в Соловецкую тюрьму, и быть ему там дотоле, когда сбудутся его пророчества самою вещию».
За те 10 лет, что он провел в Соловецком монастыре, Авелю довелось много претерпеть. Он «десять раз был под смертию, сто раз приходил в отчаяние, 1000 раз находился в непрестанных подвигах и прочих искусов было о. Авелю число многочисленное и число бесчисленное...» - повествует Житие об этом периоде жизни монаха.
Император вспомнил о пророчестве Авеле лишь в то время, когда войсками Наполеона была взята Москва. Он приказал князю Голицыну написать от своего лица письмо в Соловецкий монастырь с требованием «выключить» его из числа колодников и «включить» в число монахов на полную свободу. К письму была сделана приписка: «Ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в Петербург, мы желаем его видеть и с ним нечто поговорить». Настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Илларион, испугался этого, так как боялся, что при встрече с Императором Авель может рассказать о творимых там беспорядках: воровстве, издевательствах и избиениях заключенных, а также о том, что сам архимандрит собирался уморить Авеля. Он написал письмо князю Голицыну, в котором писал: «Ныне отец Авель болен и не может он к вам быть, а разве что на будущий год весною...» Получив такой ответ, Александр I издал именной указ Святейшему Синоду, в котором говорилось, что следует «непременно Авеля выпустить из Соловецкого монастыря, и дать ему паспорт, во все российские города и монастыри; при том же, чтобы он всем был доволен, платьем и деньгами». Названный приказ архимандриту пришлось исполнить.
1 июля 1813 г. монах Авель был выпущен из Соловецкого монастыря. По прибытии в Петербург он явился к князю Голицыну, а затем пришел в Невский монастырь, где получил благословение у архимандрита Амвросия, после чего, как явствует из Жития, «видя у себя паспорт и свободу во все края и области, и потечет из Петербурга к югу и востоку, и в прочие страны и области. И обошел многая и множество. Был и в Царь-Граде и во Иерусалиме, и в Афонских горах; оттуда же паки возвратился в Российскую землю: и нашел конец и начало, и всему начало и конец; там же и жизнь свою скончал; пожил на земли довольно, до старости лет своих... Жизнь свою скончал месяца генваря, а погребен в феврале. Тако и решился отец наш Авель, Новый страдалец... Жил всего время - 83 года и 4 месяца».
«Жизнь его прошла в скорбях и теснотах, гонениях и бедах, в напастях и тяжестях, в слезах и болезнях, в темницах и затворах, в крепостях ив крепких замках, в страшных судах и в тяжких испытаниях...»
Так заканчивается повествование «Житие и страдание отца и монаха Авеля».
Более подробно события последних лет жизни монаха Авеля описаны на страницах журнала «Русская старина» (1875 г., т. XII, № 4). Так, в 1817 г., после странствий, Авель, по распоряжению императора, был определен в Высотский монастырь. Здесь он провел восемь лет под строгим присмотром монастырских властей, все высказывания его неукоснительно записывались. Авель, всегда смиренный, терпел долго. И вдруг в июне 1826 г. он ушел из монастыря и направился на свою родину - в деревню Акулово Тульской губернии.
27 августа 1826 г. вышел Указ Святейшего Синода: по высочайшему повелению Николая I Авеля приказано изловить и заточить для смирения в Спасо-Ефимьевский монастырь.
Невольно возникает вопрос: что послужило причиной такого указа царя? И вообще, чем монах Авель занимался целых восемь лет, проведенных в Высотском монастыре, ведь, как известно, ему было свойственно писание книг. По этому поводу Ю. Росциус, автор книги «Синдром Кассандры, или земной круг монаха Авеля» (М., «Вокруг света», 1996), высказывает гипотезу, согласно которой вполне вероятно то, что Авель написал в это время еще одну «зело престрашную» книгу, которая и была послана Государю. (Эту гипотезу, кстати, высказал более ста лет назад и сотрудник журнала «Ребус» в своем докладе о монахе Авеле на Первом всероссийском съезде спиритуалистов).
"Тогда возникает вопрос: что же могло быть им предсказано? Восстание декабристов уже произошло в декабре 1825 г. Хотя, кто знает, когда очередное (предполагаемое) творение Авеля было им написано и попало к царю. Но это, конечно же, только домыслы и догадки...
Итак, как видно из приблизительного рассказа о жизни монаха Авеля, многие годы его жизни прошли в монастырских кельях" и скитах, за крепостными и тюремными стенами. Режим этих заведений в то время в значительной мере напоминал режим судилищ священного трибунала - инквизиции.
Последние же пятнадцать лет жизни Авеля, когда он находился в Спасо-Ефимьевском монастыре, надежно сокрыты от потомков, о них фактически ничего неизвестно. Известно лишь одно: умер Авель в стенах этого монастыря в феврале 1841 г.
А теперь передадим слово офицеру русской армии, монархисту, участнику первой мировой войны Петру Николаевичу Шабельскому-Борку (1896-1952). Он принимал участие в попытке освобождения царской семьи из екатеринбургского заточения. Находясь в эмиграции, Шабельский-Борк занимался историческими исследованиями, которые основывались на собранных им уникальных документах, которые исчезли во время второй мировой войны в Берлине, где он в то время жил. Основное внимание в своих исследованиях он уделял эпохе Павла I. Писал под псевдонимом Кирибеевич.
В начале 30-х годов Шабельский-Борк издал историческое сказание «Вещий инок», которое было посвящено Авелю.
Мы приводим фрагменты из этого сказания. «В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, оживали библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет Гвареги блестел своими изящными линиями. Вокруг царили тишина и торжественность.
Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего перед ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада.
Императору сразу полюбился этот, весьма овеянный смирением, постом и молитвою, загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его кельи в Александро-Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо было Императору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы ныне в бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. И вчерашнего дня, когда речь зашла о вещем Авеле, Его Величество повелеть соизволил завтра же нарочито доставить его в Гатчинский дворец, в коем имел пребывание Двор.
Ласково улыбнувшись, Император Павел милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях был.
Честной Отец! - промолвил Император. - О тебе говорят, да и я сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия. Что скажешь ты о роде моем, царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на престоле Российском, предреки их судьбу.
Эй, батюшка-Царь! - покачал головой Авель. - Почто себе печаль предречь меня принуждаешь? Коротко будет царствие твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную субботу погребут тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою... Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и смягчения сердец неправедных и жестоких...
Что ждет преемника моего, Цесаревича Александра?
Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвами и праведным будет в очах Божиих.
А кто наследует Императору Александру?
Сын твой, Николай...
У Александра не будет сына.
Тогда Цесаревич Константин...
Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу твою... Начало же царствования сына твоего Николая бунтом вольтерианским зачнется, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая. Через сто лет после того оскудеет дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость и запустение Держава Российская обратится.
После сына моего Николая на престоле Российском кто будет?
Внук твой, Александр Второй. Царем-Освободителем преднареченный. Твои замыслы исполнит - крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного...
Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын его, и твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование его. Осадит он крамолу окаянную, мир и порядок наведет он.
Кому передаст он наследие царское?
Николаю Второму - Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет трон Царский. Кровь и слезы наполнят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власть, и наступит поистине казнь египетская...
Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю я за благо о всем, что ныне предрек о потомке моем Николае Втором, предварит, его, дабы перед ним открылась Книга Судеб, да ведает правнук свой крестный путь, среди страстей и долготерпенья своего...
Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до правнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь. В кабинете Гатчинского дворца моего. Иди, Авель, и молись неустанно в кельи своей о мне, Роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на нем собственноручно начертать соизволил: «Вскрыть Потомку Нашему столетний день Моей кончины».
11 марта 1901 г., в столетнюю годовщину Мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженного памяти Императора Павла Петровича, после заупокойной литургии в Петропавловском соборе у его гробницы, Государь Император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса и других лиц свиты изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли своего в Бозе почивающего предка.
Умилительна была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и представительство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочию сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет чтить память Царя-Мученика и притекать к гробнице Его, прося заступничества, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких.
Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал терновую судьбу, знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близь грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми...»
Возможно, приведенный выше отрывок - плод художественного вымысла автора. Вполне возможно. Однако существует и другое документальное подтверждение гипотезы предсказания монахом Авелем судьбы дома Романовых, а вместе с ними и судьбы всей России: это работа А. Д. Хмелевского «Таинственное в жизни Государя императора Николая II». Читаем:
«Императору Павлу I Петровичу монах-прозорливец Авель сделал предсказание о судьбах державы Российской, включительно до праправнука его, каковым и является Император Николай II. Это пророческое предсказание было вложено в конверт с наложением личной печати императора Павла I с его собственноручной надписью: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины». Все Государи знали об этом, но никто не дерзнул нарушить волю предка. 11 марта 1901 г., когда исполнилось 100 лет согласно завещанию, Император Николай II с министром двора и лицами свиты прибыл в Гатчинский дворец и, после панихиды по императору Павлу, вскрыл пакет, откуда и узнал свою тернистую судьбу. Об этом пишущий эти строки знал еще в 1905 г.!»...
Не исключено, что именно это предсказание повлияло в дальнейшем на безудержное тяготение семьи последнего императора всероссийского Николая II к мистике, пророчествам, личностям типа Григория Распутина. Кто знает...
Говоря о последних годах жизни таинственного монаха, уже упомянутый выше сотрудник журнала «Ребус» Сербов пишет: «И вот ворота этой тюрьмы-монастыря отделили остаток дней Авеля от живого мира; но они не могли вполне искоренить в живых памяти о нем. Долг всякому ищущему истину - наш долг - возвратить народу его Авеля, ибо он составляет его достояние и гордость не меньшую, чем любой гений в какой-либо другой области творчества; или хотя бы его французский собрат, знаменитый Нострадамус...»
Будет жид скорпионом бичевать землю русскую, грабить святыни её...
Значительную роль в распространении предупреждающих откровений сыграл пророчествующий монах Авель (Василий Васильев), предвещавший за грехи самодержавной власти трагическую судьбу членов семьи российского престола и всей Российской империи. В исторических материалах сохранилось свидетельство о нём, как о Божьем прозорливце, в изрекаемых откровениях предсказывал крупные государственные потрясения. За это ему пришлось перенести нелёгкое бремя преследований, наказаний и заключений.
Из 80 лет жизни свыше 20 лет он провёл в заключении. Монаху Авелю, как истинному Божьему пророку, который не стремился в земной жизни к приобретению материальных ценностей, пришлось весьма тяжело нести достойное пророческое служение, однако при самозабвении себя он всецело посвятил свою жизнь служению Господу.
Правители российского государства, услышав о Божьем пророке, незамедлительно звали его к себе, чтобы получить лестные откровения о своём правлении, прославляющую их власть, силу и могущество. В соответствии с тем, как это происходило перед яростным гневом Господним в развращённом иудейском правительстве: «Ибо это народ мятежный, дети лживые, дети, которые не хотят слушать закона Господня, которые провидящим говорят: `перестаньте провидеть", и пророкам: `не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное» (Ис.30:9-10).
Невзирая на лица российского государственного руководства, монах Авель выказывал им именно те нелицеприятные Божьи откровения, какие они в действительности заслуживали. Монах Авель указывал российским императорам об их греховной жизни, указывал о необходимости исправления и обращения к Небесам, предупреждая, что иначе их постигнут трагическая участь.
Людей, говорящих правду в глаза правителям, не любят ни в одном государстве. Их либо ликвидируют, либо надолго «консервируют» в тюрьмах, либо, если государь человек цивилизованный, просто лишают гражданства и отправляют говорить правду другим государям. Собственно, это понятно. Ну, а что делать с людьми, которые делают предсказания правителям? Предсказания с указанием точного дня смерти, да еще к тому же совсем не царском месте - туалете. «Во дни великой Екатерины в Соловецком монастыре жил-был монах высокой жизни. Звали его Авель.
Был он прозорлив, а нравом отличался простейшим, и потому что открывалось его духовному оку, то он и объявлял во всеуслышание, не заботясь о последствиях. Пришел час и стал он пророчествовать: пройдет, мол, такое-то время, и помрет Царица, — и смертью даже указал какою. Как ни далеки Соловки были от Питера, а дошло все-таки вскорости Авелево слово до Тайной канцелярии. Запрос к настоятелю, а настоятель, недолго думая, Авеля — в сани и в Питер; — а в Питере разговор короткий: взяли да и засадили пророка в крепость...» Вот так поступают в пророками в своем отечестве. За свои предсказания Авель был заключен в Шлиссельбургскую крепость «под крепчайший караул».
Правда, суть пророчества, к сожалению, это не изменило. После того, как предсказание Авеля, что называется, вступило в силу, - Екатерина Великая умерла именно в тот день и в том самом месте, - монах был амнистирован самим Павлом I. Император пожелал встретиться со старцем и выслушать от него новые прогнозы. Авель в подробностях расписал смерть императора, а заодно и незавидное будущее династии Романовых. Павел I все это проглотил, приказал старцу дать предсказание в письменной форме; так появился запечатанный конверт в Гатчинском дворце… Авель же был с миром отпущен в Невский монастырь, для нового пострижения в монахи. Именно там, при втором пострижении, он и получил имя Авель.
Но и там Авелю не живется спокойно: он снова берется за перо и пишет книги предсказаний, где и раскрывает скорую кончину императора. Привычку писать в стол монах не имеет, поэтому о содержании «центурий» русского Нострадамуса узнает весь монастырь. Уже через некоторое время, по распоряжению императора, Авеля в кандалах привозят в Санкт-Петербург и закрывают в Петропавловской крепости - «за возмущение душевного спокойствия его величества». Сразу же после смерти Павла I Авель снова освобождают из тюрьмы. Освободителем вещего монаха уже становится Александр I. Новый император предупредительно отсылает монаха подальше, в Соловецкий монастырь, без права покидать стены обители. Там монах пишет еще одну книгу, в которой предсказывает взятие Москвы Наполеоном в 1812 году и сожжение города.
Предсказание доходит до царя, и тот приказывает утихомирить воображение Авеля в Соловецкой тюрьме. Но вот наступает 1812 год, русская армия сдает Москву французам, и Белокаменная, как и предсказывал монах, чуть ли не сгорает дотла. Впечатленный Александр I приказывает: «Авеля из Соловецкого монастыря выпустить, дать ему паспорт во все российские города и монастыри, снабдить деньгами и одеждой». Оказавшись на свободе, Авель решил более не нервировать царскую семью, а отправился в путешествие по Святым местам: побывал на Афоне, Иерусалиме, Константинополе. Затем он поселяется в Троице-Сергеевой Лавре. Какое-то время ведет себя тихо, пока, уже после воцарения Николая I, его снова не прорывает. Новый император церемониться не любил, поэтому, «для смирения», отправил монаха в заточение в Суздальский Спасо-Ефимовский монастырь, где в 1841 году Авель и представился Господу. В течение 60 лет это имя не досаждало Дому Романовых, пока одним прекрасным утром Николай II не распечатал конверт Павла I.
Что предсказывал Авель?
О Павле I
«Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою... Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету бук». Пресказание о том, что русский народ оценит Павла I пока не сбылось. Если бы сегодня провести опрос об отношении россиян к прошлым самодержцам, то Павел наверняка был бы одним из аутсайдеров.
Об Александре I
«Француз Москву при Нем спалит, а Он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но невмоготу станет Ему скорбь тайная, и тяжек покажется Ему венец Царский Подвиг служения Царского заменит Он подвигом поста и молитвы. Праведен будет Он в очах Божиих: белым иноком в миру будет. Видал я над землей Русской звезду великого угодника Божия. Горит она, разгорается. Подвижник сей и претворит всю судьбу Александрову...». По легенде, Александр I не скончался в Таганроге, а обратился в старца Федора Кузьмича и пошел странствовать по Руси.
О Николае I
«Начало же правления сына Твоего Николая дракою, бунтом вольтерьянским зачнется. Сие будет семя злотворное, семя пагубное для России. Кабы не благодать Божия, Россию покрывающая, то... Лет через сто примерно после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится».
«Внук твой, Александр Вторый, Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнит — крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят жиды ему великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного, в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего запечатлеет он кровью царственною...»
Об Александре III
«Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын его, а твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он».
О Николае II
«Николаю Второму - святому царю, Иову многострадальному подобному. Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную. О нем свидетельствует Писание: псалмы 90,10 и 20 открыли мне всю судьбу его. На венок терновый сменит он венец царский, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Искупитель будет, искупит собой народ свой - бескровной жертве подобно. Война будет, великая война, мировая. По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет престол царский. Измена же будет расти и умножаться. И предан будет правнук твой, многие потомки твои убелят одежду кровию агнца такожде, мужик с топором возьмет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская».
О новой смуте в России
«Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний власть безбожная, будет жид скорпионом бичевать землю русскую, грабить святыни её, закрывать церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника. А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Две войны одна горше другой будут. Новый Батый На Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного царя».
Биография
Авель (в миру Василий Васильев) родился 18 марта 1757 года в деревне Акулово Тульской области в семье хлебопашца и коновала Василия и его жены Ксении. Был одним из девятерых детей.
В детстве и юношестве работал плотником в Кременчуге и Херсоне. Пережив в юные годы тяжёлую болезнь, решил уйти в монастырь. Однако не получил благословения родителей и тайно в 1785 году ушёл из деревни, оставив жену и троих детей. Получив откупную у своего барина, Льва Нарышкина, добрался до Валаамского монастыря , где принял постриг. В монастыре прожил только год и затем он «взем от игумена благословение и отыде в пустыню». После нескольких видений,монах Авель окончательно ушёл из Валаамского монастыря и отправился по миру. После девяти лет скитаний остановился в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии, где написал свою первую пророческую книгу . В ней говорилось о том, что императрица Екатерина II скончается через восемь месяцев. Епископ Костромской и Галицкий, которому была показана эта книга, решил сдать монаха в руки губернатора, который посадил Авеля в острог и затем отправил в Петербург.
В Петербурге, побоявшись предсказания , было всё-таки решено доложить императрице. Екатерина II пожалела монаха и вместо казни велела посадить Авеля в Шлиссельбургскую крепость. Вскоре, однако, предсказание сбылось , на престол взошёл Павел I . Впоследствии монах Авель был сослан в Кострому, где предсказал дату смерти нового императора, за что 12 мая 1800 года был заключён в Алексеевский равелин Петропавловской крепости.
После смерти Павла I монах Авель был сослан в Соловецкий монастырь , который было ему запрещено покидать. В монастыре монах написал новую книгу, в которой предсказал сожжение Москвы французами .После того, как предсказание свершилось,Александром I было велено освободить Авеля . Летом 1813 году монах побывал в Петербурге, впоследствии на Афоне, в Константинополе, Иерусалиме. После странствий Авель поселился в Троице-Сергиевой Лавре . 24 октября 1823 года он поступает в Серпуховской Высоцкий монастырь . Опасаясь преследований в июне 1826 года покинул его, был задержан в Тульской губернии и заключён по приказанию императора Николая I в суздальский Спасо-Евфимьевском монастыре . Скончался 29 ноября 1841 года, погребён за алтарём монастырской Никольской церкви .
В сочинениях Авеля приводится ряд других предсказаний: свержение монархии в России, обе мировые войны, Гражданская война в России.
Предсказания Авеля: Не сохранилось ни одной полной книги Авеля, лишь фрагменты и некоторые копии.
Екатерине II: «…царствовать будет 40 лет».
Павлу I: «коротко будет царствие твоё, и вижу я лютый конец твой. …от неверных слуг мучительскую кончину примешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями».
Александру I: «Француз Москву при нём спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но невмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек ему покажется венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы…».
Николаю I: «Начало правления Николая дракой, бунтом вольтерьянским начнется…».
Александру II: «Царём-Освободителем преднаречённый… крепостным он свободу даст, а после турок побьёт и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят бунтари ему великих деяний, „охоту“ на него начнут, убьют среди дня ясного в столице».
Александру III: «Миротворец истинный. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он. А только не долго царствование будет».
Николаю II: «Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную… На венец терновый сменит он корону царскую… Война будет… По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон царский. Брат на брата восстанет… власть безбожная будет бичевать землю русскую…».
Все его предсказания заканчивались 2892 годом (согласно Авелю, это будет год конца света)
Петр Николаевич Шабельский-Борк Историческое сказание «Вещий инок» В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, оживали библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет Гваренги блестел своими изящными линиями. Вокруг царили тишина и торжественность. Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего пред ним монаха Авеля . В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада. Императору сразу полюбился этот весь овеянный смирением, постом и молитвою загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келии в Александро-Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета . Ведомо былоИмператору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны . И вчерашнего дня, когда речь зашла о вещем Авеле , Его Величество повелеть соизволил завтра же нарочито доставить его в Гатчинский дворец, в коем имел пребывание Двор. Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях был. — Честной отец! — промолвил Император. — О тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия . Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на Престоле Российском, предреки и их судьбу. — Эх, Батюшка-Царь! — покачал головой Авель . — Почто себе печаль предречь меня понуждаешь? Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя… Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою… Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном Доме твоем: «Дому сему подобает твердыня Господня в долготу дней»… — О сем ты прав, — изрек Император Павел Петрович. — Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю небесных Воинств посвятил я и замок, и церковь… — Зрю в нем преждевременную гробницу твою, Благоверный Государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет. О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще — жидовском. — Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему вовеки! — гневно нахмурился Император Павел Петрович. — Пустое болтаешь, черноризец… — А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, батюшка-Царь: христоубийцы понесут свое… — Что ждет преемника моего. Цесаревича Александра? — Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы и праведным будет в очах Божиих… — А кто наследует Императору Александру? — Сын твой Николай… — Как? У Александра не будет сына. Тогда Цесаревич Константин… — Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу твою… Начало же царствования сына твоего Николая бунтом вольтерьянским зачнется, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая. Через сто лет после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится. — После сына моего Николая на Престоле российском кто будет? — Внук твой, Александр Вторый , Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнит — крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят жиды ему великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного, в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего запечатлеет он кровью царственною… — Тогда-то и начнется тобою реченное иго жидовское? — Нет еще. Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын его, а Твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он. — Кому передаст он наследие царское? — Николаю Второму -Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим; как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая… По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет Трон Царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власти, и наступит воистину казнь египетская… Горько зарыдалвещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал: — А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божий, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя. О Нем свидетельствует Писание. Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу его. «Ныне познах, яко спасе Господь Христа Своего, услышит Его с Небесе Святаго Своего, в силах спасение десницы Его». «Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него». «С ним семь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое» (ПС. 19:7; 20:6; 90:15-16) Живый в помощи Вышняго, Возсядет Он на Престоле Славы. А брат Его царственный — сей есть тот, о котором открыто Пророку Даниилу: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего…» (Дан. 12:1) Свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, воссияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный…» В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал на него один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине. Император Павел Петрович глубоко задумался. Неподвижно стоял Авель . Между монархом и иноком протянулись молчаливые незримые нити. Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания. — Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о всем, что ныне прорек мне о потомке моем Николае Втором предварить его, дабы пред ним открылась Книга судеб . Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего… Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского дворца моего. Иди, Авель , и молись неустанно в келии своей о мне, Роде моем и счастье нашей Державы. И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины». 12 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженной памяти Императора Павла Петровича , после заупокойной литургии в Петропавловском соборе у его гробницы, Государь Император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса (вскоре пожалованного графским титулом) и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли своего в бозе почивающего предка. Умилительна была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и предстательство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочию сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить память Царя-Мученика и притекать будет к Гробнице Его, прося заступничества, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких. Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близ грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми… Примечание. Петр Николаевич Шабельский-Борк (псевд. Кирибеевич) Офицер русской армии, монархист, участник первой мировой войны Петр Николаевич Шабельский-Борк (1896-1952 гг.) участвовал в попытке освобождения царской семьи из Екатеринбургского заточения. В многочисленных исторических исследованиях, основанных на уникальных документах, им собранных, исчезнувших во время второй мировой войны в Берлине, где он в то время жил, Шабельский-Борк основное внимание уделял эпохе Павла Первого.
М.Ф. Герингер, урожд. Аделунг , обер-камерфрау Императрицы Александры Феодоровны: "В Гатчинском дворце, постоянном местопребывании Императора Павла I, когда он был Наследником, в анфиладе зал была одна небольшая зала, и в ней посередине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями. Ларец был заперт на ключ и опечатан. Вокруг ларца на четырех столбиках, на кольцах, был протянут толстый красный шелковый шнур, преграждавший к нему доступ зрителю. Было известно, что в этом ларце хранится нечто, что было положено вдовой Павла I, Императрицей Марией Феодоровной, и что ею было завещано открыть ларец и вынуть в нем хранящееся только тогда, когда исполнится сто лет со дня кончины Императора Павла I, и притом только тому, кто в тот год будет занимать Царский Престол в России. Павел Петрович скончался в ночь с 11 на 12 марта 1801 года. Государю Николаю Александровичу и выпал, таким образом, жребий вскрыть таинственный ларец и узнать, что в нем столь тщательно и таинственно охранялось от всяких, не исключая и царственных взоров.
В утро 12 марта 1901 года <....> и Государь и Государыня были очень оживленны и веселы, собираясь из Царскосельского Александровского дворца ехать в Гатчину вскрывать вековую тайну. К этой поездке они готовились как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали они веселы, но возвратились задумчивые и печальные, и о том, что обрели они в этом ларце, никому <....> ничего не сказали. После этой поездки <...>Государь стал поминать о 1918 годе как о роковом годе и для него лично, и для Династии".
В статье "Таинственное в жизни Государя Императора Николая II -го" ее автор А. Д. Хмелевский писал: "Императору Павлу I Петровичу монах-прозорливец Авель сделал предсказание "о судьбах державы Российской", включительно до правнука его, каковым и являлся Император Николай II . Это пророческое предсказание было вложено в конверт с наложением личной печати Императора Павла I и с его собственноручной надписью: "Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины". Документ хранился в особой комнате Гатчинского дворца. Все Государи знали об этом, но никто не дерзнул нарушить волю предка. 11 марта 1901 года, когда исполнилось 100 лет согласно завещанию, Император Николай II с министром двора и лицами свиты прибыл в Гатчинский дворец и, после панихиды по Императоре Павле, вскрыл пакет, откуда он и узнал свою тернистую судьбу. Об этом пишущий эти строки знал еще в 1905 году".
Сведения о монахе-провидце Авеле приводит С. А. Нилус , ссылаясь на рассказ отца Н. в Оптиной Пустыни 26 июня 1909 г.: "Во дни великой Екатерины в Соловецком монастыре жил-был монах высокой жизни. Звали его Авель. Был он прозорлив, а нравом отличался простейшим, и потому, что открывалось его духовному оку, то он и объявлял во всеуслышание, не заботясь о последствиях. Пришел час, и стал он пророчествовать: пройдет, мол, такое-то время, и помрет Царица, - и смертью даже указал какою. Как ни далеки Соловки были от Питера, а дошло все-таки вскорости Авелево слово до Тайной канцелярии. Запрос к настоятелю, а настоятель, недолго думая, Авеля - в сани и в Питер, а в Питере разговор короткий: взяли да и засадили пророка в крепость... Когда исполнилось в точности Авелево пророчество и узнал о нем новый Государь, Павел Петрович, то, вскоре по восшествии своем на Престол, повелел представить Авеля пред свои царские очи. Вывели Авеля из крепости и повели к Царю.
Твоя, -говорит Царь, -вышла правда. Я тебя милую. Теперь скажи: что ждет меня и мое царствование?
Царства твоего, - ответил Авель, - будет все равно что ничего: ни ты не будешь рад, ни тебе рады не будут, и помрешь ты не своей смертью.
Не по мысли пришлись Царю Авелевы слова, и пришлось монаху прямо из дворца опять сесть в крепость... Но след от этого пророчества сохранился в сердце Наследника Престола Александра Павловича. Когда сбылись и эти слова Авеля, то вновь пришлось ему совершить прежним порядком путешествие из крепости во дворец царский.
Я прощаю тебя, -сказал ему Государь, -только скажи, каково будет мое царствование?
Сожгут твою Москву(1) французы, - ответил Авель и опять из дворца угодил в крепость... Москву сожгли, сходили в Париж, побаловались славой... Опять вспомнили об Авеле и велели дать ему свободу. Потом опять о нем вспомнили, о чем-то хотели вопросить, но Авель, умудренный опытом, и следа по себе не оставил: так и не разыскали пророка <...>
Так закончил свою повесть о. Н. о соловецком монахе Авеле.
О монахе Авеле у меня записано из других источников следующее: Монах Авель жил во второй половине XVIII века и в первой XIX. О нем в исторических материалах сохранилось свидетельство как о прозорливце, предсказавшем крупные государственные события своего времени. Между прочим, он за десять лет до нашествия французов предсказал занятие ими Москвы. За это предсказание и за многие другие монах Авель поплатился тюремным заключением. За всю свою долгую жизнь, - он жил более 80 лет, -Авель просидел за предсказания в тюрьме 21 год. Во дни Александра I он в Соловецкой тюрьме просидел более 10 лет. Его знали: Екатерина II, Павел I, Александр I и Николай I. Они то заключали его в тюрьму за предсказания, то вновь освобождали, желая узнать будущее. Авель имел многих почитателей между современной ему знатью. Между прочим, он находился в переписке с Параскевой Андреевной Потемкиной. На одно ее письмо с просьбой открыть ей будущее Авель ответил так: "Сказано, ежели монах Авель станет пророчествовать вслух людям, или кому писать на хартиях, то брать тех людей под секрет и самого Авеля и держать их в тюрьмах или в острогах под крепкою стражею..." Я согласился, пишет далее Авель, -ныне лучше ничего не знать, да быть на воле, а нежели знать, да быть в тюрьмах и под неволею". Но недолго Авель хранил воздержание и что-то напророчил в царствование Николая Павловича, который, как видно из указа Св. Синода от 27 августа 1826 года, приказал изловить Авеля и заточить "для смирения" в Суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь. В этом монастыре, полагать надо, и кончил свою жизнь прозорливец.
В другом письме к Потемкиной Авель сообщал ей, что сочинил для нее несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени. "Оных книг, - пишет Авель, - со мною нет. Хранятся они в сокровенном месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога".
Рассказывают, что многие барыни, почитая Авеля святым, ездили к нему справляться о женихах своим дочерям. Он отвечал, что он не провидец и что предсказывает только то, что ему повелевается свыше.
Дошло до нашего времени "Житие и страдания отца и монаха Авеля"; напечатано оно было где-то в повременном издании, но по цензурным условиям в таком сокращенном виде, что все касающееся высокопоставленных лиц было вычеркнуто.
По "Житию" этому, монах Авель родился в 1755 году в Алексинском уезде Тульской губернии. По профессии он был коновал, но "о сем (о коновальстве) мало внимаше". Все же внимание его было устремлено на божественное и на судьбы Божий. "Человек" Авель "был простой, без всякого научения, и видом угрюмый". Стал он странствовать по России, а потом поселился в Валаамском монастыре, но прожил там только год и затем "взем от игумена благословение и отыде в пустыню", где начал "труды к трудом и подвиги к подвигом прилагати". "Попусти Господь Бог на него искусы великие и превеликие. Множество темных духов нападаше нань". Все это преодолел Авель, и за то "сказа ему безвестная и тайная Господь" о том, что будет всему миру. Взяли тогда Авеля два некии духа и сказали ему: "Буди ты новый Адам и древний отец и напиши яже видел еси, и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а только избранным моим и только святым моим". С того времени и начал Авель пророчествовать. Вернулся в Валаамский монастырь, но, прожив там недолго, стал переходить из монастыря в монастырь, пока не поселился в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии, на Волге. Там он написал свою первую книгу, "мудрую и премудрую".
Книгу эту Авель показал настоятелю, а тот его вместе с книгой проводил в консисторию. Из консистории его направили к архиерею, а архиерей сказал Авелю: "Сия твоя книга написана смертною казнию",- и отослал книгу с автором в губернское правление. Губернатор, ознакомившись с книгой, приказал Авеля заключить в острог. Из костромского острога Авеля под караулом отправили в Петербург. Доложили о нем "главнокомандующему Сената", генералу Самойлову. Тот прочел в книге, что Авель через год предсказывает скоропостижную смерть царствовавшей тогда Екатерине II, ударил его за это по лицу и сказал: "Как ты, злая глава, смел писать такие слова на земного бога?" Авель отвечал: "Меня научил секреты составлять Бог!" Генерал подумал, что перед ним просто юродивый, и посадил его в тюрьму, но все-таки доложил о нем Государыне.
В тюрьме Авель просидел около года, пока не скончалась Екатерина. Просидел бы и больше, но книга его попалась на глаза князю Куракину, который был поражен верностью предсказания и дал прочесть книгу Императору Павлу. Авеля освободили и доставили во Дворец к Государю, который просил благословения прозорливца:
Владыка отче, благослови меня и весь дом мой, дабы твое благословение было нам во благое.
Авель благословил. "Государь спросил у него по секрету, что ему случится"", а затем поселил его в Невской Лавре. Но Авель вскоре оттуда ушел в Валаамский монастырь и там написал вторую книгу, подобную первой. Показал ее казначею, а тот ее отправил к Петербургскому митрополиту. Митрополит книгу прочел и отправил в "секретную палату, где совершаются важные секреты и государственные документы". Доложили о книге Государю, который увидал в книге пророчество о своей скорой трагической кончине. Авеля заключили в Петропавловскую крепость.
В Петропавловской крепости Авель просидел около года, пока не умер, согласно предсказанию. Император Павел. После его смерти Авеля выпустили, но не на свободу, а под присмотр в Соловецкий монастырь, по приказанию Императора Александра I.
Потом Авель получил полную свободу, но пользовался ею недолго. Написал третью книгу, в которой предсказал, что Москва будет взята в 1812 году французами и сожжена. Высшие власти осведомились об этом предсказании и посадили Авеля в Соловецкую тюрьму при таком повелении: "Быть ему там, доколе сбудутся его предсказания самою вещию".
В Соловецкой тюрьме, в ужасных условиях, Авелю пришлось просидеть 10 лет и 10 месяцев.
Москва, наконец, была взята Наполеоном, и в сентябре 1812 года Александр I вспомнил об Авеле и приказал князю А.Н. Голицыну написать в Соловки приказ освободить Авеля. В приказе было написано: "Ежели жив, здоров, то ехал бы к нам в Петербург; мы желаем его видеть и нечто с ним поговорить". Письмо пришло в Соловки 1 октября, но соловецкий архимандрит, боясь, что Авель расскажет Царю о его (архимандрита) "пакостных действиях", отписал, что Авель болен, хотя тот был здоров. Только в 1813 году Авель мог явиться из Соловков к Голицыну, который "рад бысть ему до зела" и начал его "вопрошати о судьбах Божиих". И сказывал ему Авель "вся от начала веков и до конца".
Потом Авель стал опять ходить по монастырям, пока не был в царствование уже Николая Павловича пойман по распоряжению властей и заточен в Спасо - Евфимиевский монастырь в Суздале, где, по всей вероятности, и скончался(2).
Петр Николаевич Шабельский-Борк (1896-1952) (3) в начале 1930-х издал под псевдонимом Кирибеевич "историческое сказание" "Вещий инок": "В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, оживали библейские мотивы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет Гваренги блестел своими изящными линиями. Вокруг царили тишина и торжественность.
Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего пред ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада.
Императору сразу полюбился этот весь овеянный смирением, постом и молитвою загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келии в Александро -Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо было Императору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. И вчерашнего дня, когда речь зашла о вещем Авеле, Его Величество повелеть соизволил завтра же нарочито доставить его в Гатчинский дворец, в коем имел пребывание Двор.
Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях был.
Честной отец! -промолвил Император. - О тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия. Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на Престоле Российском, предреки и их судьбу.
Эх, Батюшка-Царь! - покачал головой Авель. -Почто себе печаль предречь меня понуждаешь? Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою... Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном Доме твоем: "Дому сему подобает твердыня Господня в долготу дней"...
О сем ты прав, -изрек Император Павел Петрович. -Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю небесных Воинств посвятил я и замок, и церковь...
Зрю в нем преждевременную гробницу твою, Благоверный Государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет. О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще - жидовском (4).
Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему вовеки! - гневно нахмурился Император Павел Петрович. -Пустое болтаешь, черноризец...
А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, батюшка-Царь: христоубийцы понесут свое...
Что ждет преемника моего. Цесаревича Александра?
Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы и праведным будет в очах Божиих...
А кто наследует Императору Александру?
Сын твой Николай...
Как? У Александра не будет сына. Тогда Цесаревич Константин...
Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу твою... Начало же царствования сына твоего Николая бунтом вольтерьянским зачнется, и сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая. Через сто лет после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится.
После сына моего Николая на Престоле российском кто будет?
Внук твой, Александр Вторый, Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнит - крестьян освободит, а потом турок побьет и славянам тоже свободу даст от ига неверного. Не простят жиды ему великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного, в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего запечатлеет он кровью царственною...
Тогда-то и начнется тобою реченное иго жидовское?
Нет еще. Царю-Освободителю наследует Царь-Миротворец, сын его, а Твой правнук, Александр Третий. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он.
Кому передаст он наследие царское?
Николаю Второму-Святому Царю, Иову Многострадальному подобному(5).
На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим; как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет Трон Царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власти, и наступит воистину казнь египетская... Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал:
А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божий, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя. О Нем свидетельствует Писание. Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу его.
"Ныне познах, яко спасе Господь Христа Своего, услышит Его с Небесе Святаго Своего, в силах спасение десницы Его".
"Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него". "С ним семь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое" (ПС. 19, 7; 20, б; 90, 15-16).
Живый в помощи Вышняго, Возсядет Он на Престоле Славы. А брат Его царственный -сей есть тот, о котором открыто Пророку Даниилу: "И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего..." (Дан. 12,1)
Свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, воссияет Крест Православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный..."
В глазах Авеля Вещего горел пророческий огонь нездешней силы. Вот упал на него один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в непреложной истине.
Император Павел Петрович глубоко задумался. Неподвижно стоял Авель. Между монархом и иноком протянулись молчаливые незримые нити. Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных вдаль, как бы через завесу грядущего, отразились глубокие царские переживания.
Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о всем, что ныне прорек мне о потомке моем Николае Втором предварить его, дабы пред ним открылась Книга судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего...
Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно, я же вложу предсказание твое в нарочитый ларец, положу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в кабинете Гатчинского дворца моего. Иди, Авель, и молись неустанно в келии своей о мне, Роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив представленное писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил:
"Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины".
11 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженной памяти Императора Павла Петровича, после заупокойной литургии в Петропавловском соборе у его гробницы, Государь Император Николай Александрович в сопровождении министра Императорского двора генерал-адъютанта барона Фредерикса (вскоре пожалованного графским титулом) и других лиц Свиты, изволил прибыть в Гатчинский дворец для исполнения воли своего в Бозе почивающего предка.
Умилительна была панихида. Петропавловский собор был полон молящихся. Не только сверкало здесь шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица. Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница Императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах. Эти свечи, эти цветы были от верующих в чудесную помощь и предстательство почившего Царя за потомков своих и весь народ русский. Воочию сбылось предсказание вещего Авеля, что народ будет особо чтить память Царя-Мученика и притекать будет к Гробнице Его, прося заступничества, прося о смягчении сердец неправедных и жестоких.
Государь Император вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близ грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми..."
1) Известный современный литературовед Д. Урнов в одной из своих книг, вышедших в серии "Пламенные революционеры", сообщает, что еще в 1800 г. в США инженер и живописец Фултон получил заказ на панораму "Сожжение Москвы". Подобные наваждения на выбранную жертву известны уже давно, да кому собрать... - Сост.
2) Сведения о монахе Авеле, собранные С.А. Нилусом, подтвердились недавно публикацией материалов хранящегося в "одном из центральных архивов Москвы" следственного дела 1796 г. Крестьянин Василий Васильев (так звали в миру прозорливца) родился в 1757 г. в д. Окулово Тульской губернии, а умер в суздальском Спасо - Евфимиевом монастыре в 1841 г. ("Лит. Россия", 11.9.1992, с. 14)
3) Офицер русской Императорской армии, монархист, участник первой мировой войны. Участвовал в попытке освобождения Царской Семьи из Екатеринбургского заточения ("Луч света", Берлин, 1919. Кн.1. С.25), в акте возмездия (уже в эмиграции) против Милюкова (убит был другой масон-думец В.Д. Набоков - отец писателя). Автор многочисленных исторических исследований о прошлом России, главным образом царствовании Павла I, о времени которого собрал богатейшую коллекцию раритетов (исчезнувшую во время второй мировой войны в Берлине, где он тогда жил). После войны Петр Николаевич переехал в Аргентину, жил в Буэнос-Айресе. - Сост.
4) Народная поэзия не исключала действия этих сил еще в период Смуты на чала XVII века. Обращаясь к нижегородцам, Кузьма Минин говорил"
"Освободим мы матушку Москву от нечестивых жидов,
Нечестивых жидов, поляков злых!"
Протоиерей Сергий Булгаков (зима 1941-1942 гг.): "Еврействово в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом само утверждении через посредство большевизма совершило если - в сравнении с та тарским игом - и непродолжительное хронологически (хотя четверть века не есть и краткий срок для такого мучительства), то значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией и особенно над Св. Русью" которое было попыткой ее духовного и физического удушения. По сему объективному смыслу эта была попытка духовно го убийства России" которая" по милости оказалась все-таки с негодными средствами, Господь помиловал и спас нашу родину от духовной смерти. Сатана, который входил поочередно то в души ближайших ко Христу апостолов, Иуды" Петра, то вождей иудейства и в лице их в душу всего отпавшего еврейского наро да, ныне еще раз пытается умертвить удел Христа на земле - СвРусь Он ищет и находит для себя орудие в большевицко-иудейской власти и в ее безумном дерзно вении раскрестить нашу родину духовно" - Сост.
5) Это и другие предсказания, несомненно, предопределили поведение Николая II вплоть до мученического конца, который он предвидел. Французский посол при Русском Дворе Морис Палеолог писал: "Это было в 1909 году. Однажды Столыпин предлагает Государю важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай II делает движение скептическое, беззаботное, - движение, которое как бы говорит: "Это ли, или что другое, не все равно?!" Наконец он говорит тоном глубокой грусти:
Мне, Петр Аркадьевич, не удается ничего из того, что я предпринимаю. Столыпин протестует. Тогда Царь у него спрашивает:
Читали ли вы жития Святых?
Да, по крайней мере, частью, так как, если не ошибаюсь, этот труд содержит около двадцати томов.
Знаете ли вы также, когда день моего рождения?
А какого Святого праздник в этот день?
Простите, Государь, не помню!
Иова Многострадального.
Слава Богу! Царствование Вашего Величества завершается со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божиим и благополучием.
Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более, чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле. Сколько раз применял я к себе слова Иова: "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне" (Иов 3,25). - Сост.
По книге С. Фомина "Россия перед II Пришествием".
Монах Авель – человек, которому принадлежат не только предсказание.
В своих пророчествах Авель называл не только даты, которые точно соответствовали каждой описываемой им эпохе.
В каждом историческом событии, предсказанном монахом, было точное описание времени и личностей.
Появление Авеля
Обычный крестьянский сын Василий Васильев, родившийся в 1757 году, был женат, имел троих детей, занимался плотничеством. В одночасье, Васильев уходит из деревни, оставив жену и детей. Добравшись в Петербург, к своему барину, умоляет его и получает вольную.
В Валаамском монастыре
Васильев принимает постриг, но вскоре уходит оттуда. Новым убежищем монаха становится монастырь костромской епархии Николо-Бабаевский. На долю Авеля выпало много скитаний по монастырям, тюремные стены ждали его после каждого предсказания, которые были неожиданными и отличались скорым свершением.
Он говорил о судьбе своей многострадальной Родины, заглядывая на многие годы вперед. Авель написал несколько книг, в которых описывал все. увиденное им. Однако для потомков сохранились эти записи в отрывках. Страх вышестоящих перед событиями, предсказанными вещим монахом, обязательно свершавшимися, заставлял прятать их от общества.
Это касается не только правителей с периода правления Екатерины II, много записей хранится в нынешних секретных архивах.
Русь Великая в пророчествах монаха Авеля
Предсказав скорую смерть императрицы Екатерины II, с некоторыми сопутствующими фактами, поплатившись за казематами Шлиссельбургской крепости, Авель, вернувшийся в Кострому, предсказывает убийство Павла I. Все, о чем говорил монах, сбывалось с необыкновенной точностью: предсказание даты его смерти в 44 года на Страстную субботу сбылось.
Как говорил Авель, убит он был руками тех, кого пригрел. Убийцей Павла стал сын его с группой заговорщиков; инок Авель посвятил Павла в события, которые произойдут в период власти сына его . При нем, предсказал монах «француз сожжет Москву». Говорил Авель о том, что сын его Александр, не выдержит мук совести от убийства отца и сменит престол на служение Богу.
Об этом факте были сведения из народа, которые видели в Сибири старца, по имени Федор Кузьмич, сходство которого с императором было очевидным. По Руси ещё долго слыли легенды о живом Александре Павловиче, замаливающем свой страшный грех; провидец не ошибся и в ответе Павлу на вопрос о будущем престола после смерти Александра.
Он предсказал отречение от престола брата Александра Константина и начало царствования младшего сына Павла - Николая. Инок дополнил сказанное тем, что вступление Николая на престол совпадет с вольтерьянским бунтом. Это была предсказание восстания декабристов; Павел получил от Авеля ответ на вопрос о будущем престола после императора Николая.
Провидец пояснил царю, что власть перейдет к его внуку , который будет назван народом государем Освободителем. Авель расскажет о том, что Александр даст вольную крестьянам, победу над турками и смерть от рук отщепенцев; «миротворцем истинным» назовет следующего правителя вещий монах. Им должен стать по проведение монаха правнук Павла I .
Но недолгий срок царствования предвидел Авель; о дальнейшей судьбе престола Авелем сказано, что перейдет он Николаю II, который тоже отречется от престола в 1917 году.
Трактовка предсказаний Авеля
Много информации о будущем России, предсказанной Авелем, хранились в хранилищах службы безопасности. Некоторые факты стали известными в период развала российского государства:
- о «семидесятилетнем запустении и бегстве бесов» понятно, что после развала советского режима у власти оказались демократы. «Овечьи личины» - их прошлая принадлежность коммунистам;
- дальнейшее пророчество о втором Борисе с отметкой большого роста – это сопоставление правителя с Борисом Годуновым. Этим Борисом предстал в России - Ельцин. предсказан монахом-пророком неожиданный уход Бориса и смена его человеком с «черным лицом» на плечах великана. История показала, что сменивший Ельцина Путин, не отличался высоким ростом;
- о человеке низкого роста, как его описал инок «наполовину лысом» Авель в своем пророчестве упоминает достаточно подробно и много. Происхождение Путина из южного рода (по материнской линии у Владимира Владимировича грузинская кровь. Упоминание о войнах при этом правителе в Прометеевых горах, то есть на Кавказе и третья Таврическая или Крымская войны, имели место;
- о несмышленом юноше, указанном в пророчестве Авелем, можно видеть Дмитрия Медведева. Предупреждение о том, что рвущиеся к власти разобьются о медвежью голову и лапы в современном российском государстве – это партия Единая Россия, символом которой представлен медведь; особый интерес у всех вызывает трактовка пророчества, касающаяся того, что будет в России после Путина. Авель упоминает о десяти царях на час, несущих несчастье России. Трудно сказать, но возможно пророк предвидел крушение Российской Федерации;
- великий меченосец и человек из болота – этих персонажей, увиденных Авелем, трудно угадать в современной России;
- инок рассказывает о человеке с длинным носом, который вызовет ненависть к себе у всех. Можно предположить, что это лидер коммунистов Зюганов. Ему удалось сплотить великую силу по предсказанию русского пророка;
- повторное упоминание о Меченом дает предположение у многих исследователей записей Авеля, что может снова стать у власти Горбачев;
- кто может представлять Хромого, цепляющегося за власть, описанного прорицателем, пока трудно выяснить или сопоставить с кем-то;
- «Великая Дама с золотыми волосами» может быть и Тимошенко. Предсказывая будущее Руси, Авель не мог представить Украину отдельным государством, для него это была Русь;
- указание в своих видениях на «Великого Гончара» объединившего Русь, обрушившего свой гнев на «разбойников и воров», вызывает у исследователей оставшихся записей Авеля, много предположений, но единого мнения пока нет. Многое, о чем рассказал Авель, стало явью, подтвердилось многими событиями. Но если верить прорицателю, России предстоит пережить ещё очень много трудностей.
