"Ангелы в белых халатах". Один день из жизни медсестры. Один день из жизни медсестры Между медсестрами бывают конфликты

12 мая всё прогрессивное человечество отмечает Международный день медсестры. Накануне этого праздника корреспондент «УН» решил узнать: тяжела ли работа обычной уральской медсестры из областной больницы? За информацией мы отправились в инсультный центр, одно из самых сложных отделений, поскольку здесь за шатким состоянием пациента нужно следить с повышенным вниманием.

Старшая медсестра Гульмаржан Джумагулова работает в областной больнице уже 33 года. Узнав, что мы хотим сделать репортаж из её отделения, женщина сначала удивилась, но потом всё же согласилась уделить нам несколько часов своего драгоценного (говорим без иронии) времени. В свою очередь мы клятвенно пообещали не отвлекать медсестру глупыми расспросами, а лишь хвостиком ходить за ней с фотоаппаратом и фиксировать будничную суету рабочего дня.

Инсультный отдел — это вам не травмпункт, в который мечтает попасть каждый фотограф, чтобы нашлёпать огромное количество кровавых кадров с ушибами, переломами и прочими (не дай Бог никому!) тяжёлыми травмами. С виду в инсультном отделе всё спокойно: лежат больные, вовремя получают таблетки и капельницы. Но на деле работа здесь проводится немалая, поскольку здоровье инсультника очень и очень хрупкое, так что медперсонал почти всегда трудится в усиленном режиме.

Рабочий день медсестры начинается с приёма смены — ночная медсестра передаёт дежурство дневной. На посту подсчитывается буквально всё — от количества медикаментов (среди которых есть и психотропные) до температурного режима и санитарно-гигиенического состояния процедурных кабинетов.

— Под моим началом работает 12 медсестёр, среди которых есть сотрудницы с категориями, и совсем молодые сестрички, — рассказывает Гульмаржан Джумагулова. — В мои обязанности входит расстановка кадров. Например, в ночную смену стараюсь обязательно ставить сестру с большим стажем, а рядом закрепляется сестричка с опытом поменьше. Старшая сестра как наставник – где-то подскажет, чем-то поможет. В каких-то ситуационных моментах подобная наставница является спасательным кругом для молодой медсестры. А ситуации, поверьте, бывают разные.

На момент фоторепортажа в инсультном отделении было 35 пациентов. Первоначально больные обследуются в приёмном покое — проходят компьютерную диагностику, которая помогает установить, есть ли у них инсульт. Наиболее тяжёлых пациентов отправляют в блок интенсивной терапии, а больных с состоянием средней степени тяжести транспортируют в инсультное отделение. Здесь к приезду пациента готовятся заранее — расстилают постель, устанавливают капельницу, готовят лекарства.

— Работа медсестёр не из лёгких. Мы — глаза и уши врача, — рассказывает Гульмаржан Джумагулова. — Мы принимаем больных, обходим палаты, следим за их состоянием, наблюдаем за тяжёлыми больными, сравниваем динамику состояния пациентов. Эту информацию мы предоставляем доктору на утренней планёрке. Кроме того, медсестра ухаживает за больными, ставит капельницы, сопровождаем пациентов на рентген, УЗИ или томографию. В общем, следим за ними день и ночь.

В кабинете старшей медсестры царит рабочая атмосфера — стол завален бумагами, в углу выстроились коробки с лекарствами. Увидев мой заинтересованный взгляд, Гульмаржан пояснила, что помимо всего прочего, старшая медсестра контролирует снабжение отделения медикаментами и предметами медицинского ухода. Поскольку снабжение это должно быть бесперебойным, коробкам в кабинете самое место — всё под рукой.

Этот мегаслолжный термометр контролирует температуру в кабинете старшей медсестры и помогает определить, пригодно ли помещение для хранения лекарств. Сколько корреспондент ни разглядывал хитрый инструмент, ему так и не удалось разобраться в шкалах и цифрах прибора. Гуманитарий, однако.

Между тем настало время обхода пациентов.

— Я не люблю сидеть в кабинете, а стараюсь больше времени проводить с больными, — делится старшая медсестра. — Прохожу по палатам, сразу примечаю — где что не так. А сидя в кабинете ничего не заметишь. Медсестра должна не только выполнять назначения врача, она должна быть и педагогом. Инсультные больные и их родственники находятся в состоянии стресса — нужно суметь их успокоить, объяснить, как следует вести себя дальше, вселить уверенность, что всё будет хорошо и инсульт ещё не приговор.

Читая надписи в палатах инсультного отделения ловишь себя мысли, что в этих стенах хорошо бывать только в роли журналиста. Всё, со следующего понедельника буду следить за своим здоровьем. Честное слово.

В больничном коридоре моё внимание привлекло несколько причудливых конструкций. Как выяснилось, это специальные тренажёры для перенесших инсульт людей. При помощи вот такого тренажёра пациент восстанавливает утраченную моторику, заново учится делать простые вещи — различать на ощупь то, что лежит в мешочках (для любопытных — это шарики разной величины). Чуть поодаль стоит тренажёр с пуговицами. Справиться с ними — непростая задача для пациента.

Палаты, в которых нам удалось побывать, были заняты преимущественно пожилыми людьми, однако казахстанские специалисты бьют тревогу: инсультники молодеют. Причины ранних инсультов просты — люди плюют на своё здоровье, злоупотребляют алкоголем, не следят за давлением. Поэтому медики рекомендуют даже здоровым людям (которые всего лишь думают, что они здоровы) прийти в поликлинику, проверить кровь на сахар, холестерин, измерить давление. А люди, которые не знают дорогу в больницу, могут попасть туда при совсем иных, неприятных обстоятельствах. Так что берегите себя, дорогие читатели.

Ольга Мартыненко работает в отделении реанимации и интенсивной терапии новорождённых в Московском областном перинатальном центре. Она выхаживает детей от 380 граммов и гладит их матерей по голове..

Утро. Молодая медсестра Ольга М

Артыненко уже закончила работу. Новая смена заступила на дежурство. Ольга собралась уходить, достала из шкафа свитер и брюки. Внезапно вокруг одного из инкубаторов с ребёнком засуетился медперсонал. «Подключай ИВЛ, быстрее, сердечные вводим!» - командовали врачи медсёстрам. Недоношенная девочка двух недель от роду посинела и перестала двигаться. Она лежала, как безжизненная кукла среди трубок и капельниц. Усилия медиков оказались тщетны. Ребёнок умер. Через 5 минут после гибели малышки в дверь палаты зашла её мама. Женщина улыбалась, предвкушала встречу со своей дочерью.

сайт/Александр Куров

Как я утешала маму, я в жизни не забуду. Она сползала на кушетку, ревела навзрыд, я была с ней один на один. Плакали вдвоём, - так вспоминает Ольга Мартыненко смерть маленькой пациентки. С тех пор прошло почти 30 лет, но это воспоминание осталось в памяти навсегда.

сайт/Александр Куров

Ольга Мартыненко - медицинская сестра отделения реанимации и интенсивной терапии новорождённых Московского областного перинатального центра в городе Балашиха. Сюда поступают недоношенные дети всего региона. Каждый год через отделение проходит около 1000 малышей. Основные заболевания у недоношенных детей - пороки сердца, пневмония, врождённые инфекции, асфиксия.

сайт/Александр Куров

Павловна - заслуженный работник здравоохранения Московской области. Она 40 лет работает в медицине, из них тридцать - лечит недоношенных детей. Медсестра помогла выходить тысячи малышей. К счастью, смерть - это большая редкость в учреждении. Около 98% маленьких пациентов выживают, восстанавливаются и возвращаются к своим родителям.

сайт/Александр Куров

Сейчас полдевятого утра. Ольга Мартыненко заступила на смену. Рабочий день медицинской сестры начинается с девяти, но она всегда приезжает раньше.

Боюсь опоздать. Пробки, - улыбается ответственная Ольга Павловна, которая живёт в полчасе пути до медучреждения.

Медсестра переодевается в смешную розовую униформу с нарисованным Микки Маусом. Весёлую медицинскую робу сотрудники покупают себе сами.

Мы же с детьми работаем, слишком серьёзными быть не можем, - смеётся Ольга Павловна.

сайт/Александр Куров

Коллеги из уходящей смены передают Ольге Мартыненко полномочия. Медицинская сестра в форме с сердечками докладывает коллеге:

Сегодня операция в плановом порядке, состояние стабильное, пульс выражен. Наверное, успеет покушать до операции.

В инкубаторе лежит малышка с густыми, тёмными волосами. Милена Нестерова родилась 5 марта 2018 года с весом 1 кг 40 граммов. Девочка была почти доношенная, но слабая. Проблемы с сердцем и глаза почти не видят. Сегодня к малышке повышенное внимание - у неё сегодня операция на глаза. Врачи восстанавливают ей зрение.

сайт/Александр Куров

Ольге Мартыненко поправляет носочки на крошеных ножках. Малышка требовательно кричит и машет руками. Другие «соседи» по палате молчат и видят сны.

Даже такие крошечные дети все разные. Характер проявляется. Кто-то более спокойный, Милена - дама с характером.

Малышка дышит самостоятельно. Лекарства получает с помощью аппарата инфузомата. Аппарат нужен для того, чтобы внутривенно вводить лекарства. Сквозь носок просвечивает лампочка - это ещё один датчик на ноге ребёнка - контролирует пульс и уровень сатурации (степень насыщенности жидкостей газами. - сайт).

сайт/Александр Куров

Заслуженная медсестра рассказывает - у Милены третья степень недоношенности. Не самая сильная. Бывает ещё и четвёртая - это менее одного килограмма. Такие дети в отделении реанимации новорождённых тоже есть. Юридически ребёнок считается человеком, а не плодом при весе от 500 граммов, но недавно здесь выходили ребёнка массой 370 граммов. Сейчас малыш пошёл на поправку.

сайт/Александр Куров

Ольга Мартыненко помогает коллеге-врачу переложить малыша из больничного инкубатора в дорожный, передвижной кувез. Один из маленьких пациентов уезжает на лечение в Научный центр здоровья детей. Медсестра провожает пациента до машины скорой помощи. Она убедилась - коллеги взяли медикаменты для малыша.

сайт/Александр Куров

Привет, Саша, как вы? Покушали, - медсестра гладит по голове худенькую женщину с крошечным младенцем на руках.

Александре 25 лет, и это её третий ребенок. Сын родился у неё 16 апреля на 25 неделе беременности. Началось кровотечение, но врачи из другого медучреждения не оказали ей должную помощь. Мама и сын чуть не погибли.

Я не знаю, каким ангелам молиться, что мы сюда попали. Такое ощущение, что мы попали в другой мир. Небо и земля. Ольга Павловна заботится о детях, как о своих. Золотой человек, - откровенничает Саша, прижимая малыша к груди.

сайт/Александр Куров

Медсестра совершила обход больных. Дала лекарства и покормила малышей. У всех разное меню - смесь или грудное молоко. Приходящие мамы сцеживают его в специальной комнате. Аппаратуру медработники тщательно стерилизуют. Все малыши одеты в боди, часть из них предоставляют сотрудники отделения - у них на складе целый младенческий гардероб.

сайт/Александр Куров

Стены отделения украшают фотографии «выпускников» - так называют врачи детей, которые вылечились и уехали домой. Малыши держат в руках фотографии самих себя. Крошечных, с торчащими рёбрами и синюшной кожей. Сейчас эти дети здоровы и довольны жизнью.

Ольга Павловна уверена - за последние годы не только медицина стала лучше, но и отношение врачей к недоношенным детям поменялось.

Ещё 20–30 лет назад их никто не выхаживал. Ребёнка менее 1 килограмма за человека не считали. Это, конечно палка о двух концах. С одной стороны, выживали сильнейшие, с другой стороны - всё-таки ребёнку нужно дать шанс. Часто для мамы ребёнок - единственная надежда, - рассуждает она.

сайт/Александр Куров

Ольга Мартыненко - вдова. Собственных детей у неё нет. Нерастраченную материнскую любовь она дарит своим маленьким пациентам. Женщине 59 лет, но на пенсию она не собирается.

Для меня здесь дом родной, буду работать до последнего. Нет ничего важнее для меня.

Солдатики поднимаются в атаку, отбегут, а я сзади ползу и перевязки делаю. Помогу в воронку или овражек какой-нибудь перебраться и дальше двигаюсь. Война и жизнь одной медсестры на Второй мировой войне.

Нина родилась в Астрахани. В семье было 7 детей. Она была старшей дочерью. В начале войны ей было 14. Ее класс направили на окопы.

Окопы рыли в Калмыкии. В общем у советского руководства особых иллюзий по поводу победы в войне не было. Сухая калмыцкая степь, гнилая вода. Многие подхватили дизентерию. Были даже смертельные случаи. Её мать Таисия приехала проведать дочь, и увидев, что Нина тоже заболела – забрала ее домой. Вылечили, слава Богу.

И что вы думаете? В дезертирстве обвинили. 16 летнего ребенка!

Военком дал выбор либо в лагерь, либо добровольцем на фронт. В общем, посадили на пароход Нину с сотней других «добровольцев». Последнее что на берегу увидела, как мать в обморок упала.

Отправили на фельдшерские курсы. На фронт попала когда уже 17 исполнилось. Под Ржев.

Многие её подруги к подвигу явно не стремились и по максимуму пытались откосить. Самый распространенный и действенный способ – забеременеть. Искали покровителей среди командиров повыше званием и подальше в тылу. Дальше – дело техники.

На Нину обратил внимание один из командиров. Его звание и должность история не утаила. Начал подкатывать. Но Нина по наивности понятий и астраханской привычке залепила ему леща, за что была отправлена сначала на губу, а затем на передовую.

Свою работу она описывала так. Солдатики поднимаются в атаку, отбегут, а я сзади ползу и перевязки делаю. Помогу в воронку или овражек какой-нибудь перебраться и дальше двигаюсь.

Нет, вы представляете? Оторванные конечности, разбросанные кишки, трупы и посреди этого всего действа 17летняя девочка. У меня дочери 13 лет. Если ей царапку показать на пальце – в обморок упадет.

В плен попадать нельзя. Наши европейские партнеры были принципиальны в некоторых моментах. Женщины в советской военной форме подвергались обязательному изнасилованию и казни. В лучшем случае расстреливали иногда вешали…Исключений не было… Посему немецких раненых добивали без зазрения совести.

Хотя ненависти к врагу сначала не было. Была даже жалость, когда трупы немецких солдат укладывали штабелями и сжигали, как дрова.

Однажды их привезли в освобожденный концетрационный лагерь. Показали гору детской обуви. В некоторых из них торчали обрубленные детские ножки. После этого жалости больше не было вообще.

Дальше была Германия. Колонны наших войск с молчаливой озлобленностью перемалывали наспех собранные немцами отряды ополчения, не глядя на возраст и цвет соплей. Также как немецкие войска в 1941 поступали с нашими ополченцами, пионерами и просто новобранцами. Женщин насиловали, но не убивали. Дома грабили, но не сжигали. Да насиловали и грабили! На мой взгляд, оправдываться здесь не за что. Немцы делали то же самое, только по идеологическим соображениям. Германия получила то на что нарывалась.

Но и здесь был свет.

Русские санитарки укладывали с собой в комнатах и землянках немецких женщин, чтобы оградить их от насилия. Солдаты постарше, имевшие семьи осаживали оборзевшую от безнаказанности молодежь. Делились продуктами с мирным населением.

Один солдатик в госпитале плакал навзрыд, подцепив триппер. Вернусь сейчас и пристрелю ее…

— За что пристрелишь? Ты ее желания спрашивал? Или другой спрашивал кто триппером ее заразил? Вот сульфедин бери и принимай… А то привезешь домой боевую награду…герой ворошиловец.

Войну Нина закончила в Чехословакии. Затем их воинскую часть переместили в Вену и расформировали. Вена была в советской зоне оккупации. Там она и повстречала Александра -Политрука авиационного полка. Покорила она его тем, что няшно дула на мороженое, когда оное вкушала. Сей конфуз случился потому, что мороженное она раньше не видела.

Жизнь есть жизнь, поженились сразу и покатили на Родину. Вот такая вот романтика — свадьба в Вене. Приехали к деду на Родину. Свекровь сокрушалась на всю деревню. Что мол Санька привез с войны какую то тощую татарку, а она уже договорилась на местную девку Матросиху. У которой были отменные «мяса» и три сундука с «пряданным».

Съездили в Астрахань – покрасовалась мужем офицером. Завидовали ей страшно. Потому как парней погибло очень много. Здесь родилась дочь – Лилия.

Деда, как офицера направили на Камчатку. Поселили в землянке. Однажды, когда Александр пришел с дежурства, началось землетрясение. Тряхнуло не очень сильно. Самое страшное началось потом. Пошла волна…

Помните землетрясение в Южной Азии. Волна была 5м высотой – погибло несколько сотен тысяч человек. Это был теплый океан.

Выбежали в чем были. Спасались и гибли семьями. Никто не хотел бросать своих. Дочь Александр тащил на себе. Последние метры до сопки бежали уже по воде. Промокшие напуганные люди оказались на сопке на пронзительном ноябрьском ветру. Надо отдать должное летчикам, они сразу же стали сбрасывать сверху людям теплые вещи, спички и топливо.

Слава Богу живы остались. После этого целый год спали одетыми. В детскую кровать клали узелок со спичками. При каждом громком звуке вскакивали и бежали к двери. В общем, обстановка была бодрящая … Тем не менее, у Нины родилась вторая дочь – Людмила. Видимо романтика походной жизни располагала к размножению.

Естественно уставшие фронтовики уже устали от постоянного экстрима. Поэтому Александр отказался оставаться на Дальнем востоке. Ему предложили три варианта для переезда: Грозный, Ригу и небольшой городок в Саратовской области. Они выбрали третий вариант, потому что это было ближе к родителям. Как показала дальнейшая жизнь -они не прогадали.

Впереди было еще много трудностей. Но какой же ерундой все это было по сравнению с тем, что они уже пережили… Они прожили долгую жизнь. Воспитали двух дочерей, воспитали троих внуков. Младшим внуком являюсь я. До смерти бабушка говорила- главное в жизни это, что бы было что покушать и что бы дети не болели. Светлая ей память.

До Нового года остается несколько дней, в воздухе витает атмосфера праздника, а за окном моего такси – туманный Киев. Я еду в Научно-практический Центр детской кардиологии и кардиохирургии общаться с людьми, чья работа всегда остается немного в тени славы врачей. Еду и еще не знаю, что через полчаса я увижу малышей в реанимации и убегу оттуда, не сумев совладать с собой. Что почти все медсестры используют слово «пациент» вместо «ребенок» (может, подсознательно пытаясь абстрагироваться?). Что у некоторых из них – действительно 24-часовой рабочий день. А пока – за окном только утро, Киев и туман.

01 / 2

Дороднова Наталья, перевязочная сестра

Я работаю здесь уже седьмой год. Что касается решения стать медсестрой, то изначально это был выбор родителей, который совершенно случайно попал в десятку. Мне кажется, я на своем месте. Мой рабочий день начинается рано: до восьми часов утра уже нужно забрать стерильный материал, подготовить кабинет к работе, убрать его. Затем начинается прием пациентов на перевязку. Тут многое зависит от психологической работы накануне. Стараемся, чтобы детки шли на перевязку без страха, с радостью, поэтому у нас и яркие наклейки на стенах, и небольшие подарки по окончанию процедуры. Коллега, которая работала здесь до меня, придумала такую «игру»: ребенок, который во время перевязки сумел не заплакать или продержался до последнего, получает сразу два подарка. Мне это понравилось, поэтому переняла эту методику и себе. За день приходится делать до двадцати перевязок, не считая работы в реанимации.

Мне нравится помогать. Мое правило: пытаюсь сделать не больно, в любом случае - помочь. Медсестра - это связующее звено между пациентом и врачом. Врач рассказывает лаконично, мне же нужно перевести все на более «человеческий» язык, чтобы мама поняла, о чем идет речь. Самое яркое воспоминание за эти годы - это когда после работы со взрослыми пациентами я пришла сюда и увидела новорожденных детей. Кроме того, из-за сердечных патологий они намного меньше обычных. Тогда я не могла понять, как таким крохам могут оперировать сердце взрослые мужчины с большими руками. Но войдя в курс дела, понимаешь, что без этого вмешательства ребенок бы и не жил. Такое осознание исключает собственный страх. Особенно радостно видеть, когда 900-граммовый малыш, который помещался на половине руки, всего за пару месяцев после операции вырос и окреп. Помню, когда увидела одного такого, уже на прогулке и в шапочке, то испытала едва ли не моральный экстаз - ведь мама два месяца ждала, чтобы просто взять его на руки!

01 / 2

Однобокова Екатерина, медсестра стационара

Я працюю тут з 2007 року. З дитинства знала, що хочу бути медсестрою. В мої обов’язки входить виконання маніпуляцій, які призначив лікар, психологічна робота з дітками та їхніми батьками. Тут важливо не тільки допомагати фізично, а й вчасно порадити щось, підтримати, морально допомогти. Найбільше в роботі мені подобається бавитися з дітьми - маю донечку, яка чекає вдома. Деякі діти проводять тут багато часу, іноді по кілька місяців, і ти безперечно прив’язуєшся до них. Спочатку було дуже складно не приймати це все близько до серця, але така робота.

Пам’ятаю, що коли прийшла сюди працювати, то була вражена, як багато в Україні дітей з вадами серця. Найскладніше буває тоді, коли розумієш, що таку дитину вже неможливо прооперувати - тільки на певний час допомогти медикаментозно. А радісно буває, коли пацієнт одужав і мама з року в рік надсилає вітальну листівку до свят чи виказує якісь інші прояви уваги.

01 / 2

Новикова Ирина, медсестра реанимации

Я работаю в реанимации двенадцать с половиной лет. Я с детства «болела» медициной и уже с 5-го класса знала, что хочу быть медсестрой, поэтому пошла учиться. Потом попала сюда. А с этой реанимации уже никуда не уйдешь. Мой рабочий день - это двадцать четыре часа: принимаем смену, занимаемся пациентами, делаем введения, меняем растворы, памперсы, кормим детей, а в экстренных случаях - реанимируем. Стараемся, чтобы на медсестру максимально было по два ребенка, иначе из-за загрузки не можешь уделить каждому должное внимание.

Я живу этой работой, дома бываю редко. Самое сложное - видеть переживания родителей. У нас все детки - сложные, но когда заходит мама в истерике, понимаешь, что абстрагироваться от этого нереально. Многих пациентов помним. И радуемся, когда они заходят к нам уже подросшими. Так, один ребенок лежал у нас в реанимации очень долго. Потом он поправился, его выписали. А через десять лет он приехал сюда с родителями. Мама меня вспомнила, подвела его и сказала: «Дим, смотри, эта тетя тебя выходила». Такие пациенты очень приятны.

01 / 2

Верещагина Ольга, операционная медсестра

Я работаю здесь почти десять лет. Рабочий день проходит либо в дежурстве, либо на операции - иногда в день бывает одна, иногда можно «поймать» и три. А временами бывает такая одна, как обычных четыре. Мне нравится, когда ты вложил силы в работу - и все получилось: пациента выписали, все хорошо, и он радуется жизни. Понимаешь, что это было не зря. А самое сложное - когда пациент остается на столе, особенно после 12–16-часовой операции, когда ты не отходил и вместе с врачами сделал все возможное.

Стараюсь не привязываться и не принимать все слишком близко к сердцу, хотя и не всегда получается. Но на операции ты должен быть с холодной головой, если вдруг возникает экстренная ситуация. Нужно быть собранным, без лишних эмоций четко знать, что нужно делать - от этого зависит жизнь пациента. Близкие к моей работе привыкли, понимают, что если на часах 00:00, а я все не звоню - значит, на операции. Бывают курьезные ситуации, когда обещала быть дома вчера вечером, а перезваниваю уже в шесть утра и говорю: «Мам, наверное, я буду сегодня. Но еще не знаю, когда». Но все равно мне кажется, я бы не променяла медицину ни на что.

01 / 2

Оксана Круглик, операционная медсестра

В медицине я с 1999 года, а в этом центре - уже десять лет. Мой папа очень хотел, чтобы я была медработником, и мне удалось осуществить эту мечту. Первые дни, когда видела маленького ребенка на операционном столе, очень плакала. Это было невыносимо тяжело: я ассистирую хирургу во время операции, готовлю инструментарий и пациента. У нас ненормированный рабочий день и часто бывают «экстренные» пациенты, поэтому я всегда на связи. Могут и ночью вызвать, и в выходные дни. В работе меня радует мысль, что я помогаю маленьким деткам, что оставлю что-то после себя.

Из бытовых мелочей - трудно носить просвинцованные фартуки, они очень тяжелые. Но это нельзя сравнивать с моральными сложностями нашей работы. Переключаться или абстрагироваться мне помогает вышивка бисером. Но если бы была возможность заняться чем-то другим, все равно не оставила бы медицину. У меня есть экономическое образование, но помогать людям - как-то ближе.

01 / 2

Яна Шаповалова, старшая медицинская операционная сестра

В медицине я работаю с 2002 года, а здесь - практически шесть лет. Когда человек оканчивает школу, он не всегда понимает, чем бы хотел заниматься в жизни. Частично в этом помогают родители - наверное, они видят в ребенке те или иные качества и способности. Так случилось и со мной. На данный момент в мои обязанности входит контроль над всем отделением - медсестрами, лаборантами, младшим составом. А еще - выдача медикаментов, обходного материала, работа на аппаратах. Наш отдел занимается не только донорами, но и переработкой крови, получением из нее отдельных компонентов, проведением анализов.

Больше всего в работе нравятся практические задачи - то, что можно сделать своими руками (например, медицинские манипуляции). Не могу сказать, что что-то в нашей работе легко, а что-то тяжело, так как эта профессия сама по себе очень ответственна. Запоминаешь не только пациентов, но и доноров, которые бывают безотказны и просто хотят помочь.

Эта статья позволит вам поближе познакомится с профессией участковой медсестры в городской поликлинике. Понять её переживания и задачи, увидеть день её глазами, почувствовать её эмоции от прожитого дня.

Один день из жизни участковой медсестры в государственной поликлинике

День начался как обычно. Перед сменой я зашла в регистратуру и забрала результаты анализов пациентов нашего участка, пришла в кабинет и вклеила их в карточки. Затем я подготовила кабинет. Нужно было поменять дезинфицирующей раствор, отметить это в специальном журнале и принести стерильные шпатели в крафт-пакете.

Потом начался прием больных. Я отвечала на их вопросы, рассказывала о подготовке к предстоящим манипуляциям, выписывала рецепты, справки. В общем, пришлось оформить гору разных документов. Я не раз слышала шутку о том, что специально учат строчить неразборчивые каракули, чтобы страждущие не сумели разобраться в секретных диагнозах и назначениях. Скажу только, что после училища у меня был довольно красивый почерк. Типично медицинским он стал буквально после двух недель работы на участке.

Документации просто море. Нужно заполнять бумаги на приеме и быстро ориентироваться в указаниях врача. Часто приходится оформлять документы одновременно двум-трем людям, которые ждут их в коридоре, параллельно несколько раз объяснять другим, как принимать лекарства или добираться до того или иного медицинского учреждения, рисовать схемы проезда и тут же выписывать рецепты третьим. Делать все это надо молниеносно и внимательно. У моего начальника, сидящего напротив, обязанностей куда больше, его работа еще ответственнее и сложнее, и перед ним такая же гора бумаги. Кроме этого необходимо отправлять руководству разнообразные отчеты. Тут уж, поверьте, совсем не до почерка.

Когда прием закончился, терапевт дал мне новые назначения. Нужно было поставить две инъекции: противовоспалительное дедушке с остеохондрозом и наркотики онкологической больной. Ну, и как всегда, надо было пригласить людей на диспансеризацию, плановое флюорографическое обследование и на прививки.

Сперва я решила сделать инъекции, и сразу пошла к пациенту с остеохондрозом. Это был обычный одинокий старичок. Очень часто пожилые люди пользуются возможностью поговорить хоть с кем-то, они готовы беседовать целый день. От таких пациентов я уходила, чувствуя себя слегка виноватой за то, что не смогла уделить им времени побольше.

Неизбежность встречи с человеческими страданиями...

Следующей была пожилая женщина с онкологией. Если назначили наркотики, это почти всегда означает, то, что заболевание уже на последней стадии, когда уже ничем нельзя помочь. Тяжелые препараты помогают лишь ненадолго облегчить боль. Я видела достаточно человеческих страданий - все-таки в медицине они неизбежны, но в терапии, пожалуй, этого меньше, чем во многих других отраслях. Однако, до этого дня я ни разу не встречала человека с кахексией (истощением) - бабушка весила не больше 20 килограмм.

За ней ухаживала родная сестра. Было видно, что она очень старалась помочь и делала все, что было возможно в этой ситуации. Умирающая была еще в своем уме и, конечно, понимала что ей осталось совсем чуть-чуть, и что дела ее плохи. Но несмотря на это, сестры приняли меня доброжелательно и приветливо. Не буду утомлять вас описанием своих переживаний в тот момент, когда я вводила иглу , но уволилась из поликлиники я буквально через пару недель. Конечно, наложились и прочие факторы - тогда, в 2001г., мой оклад был всего 700 рублей, повлияли на уход из поликлиники и какие-то другие обстоятельства, сейчас уже не помню, но тот день я не забуду никогда.

Тогда я распрощалась с медициной, наверное, не справилась с эмоциональной нагрузкой. Ведь это была моя первая работа и мне было всего 18 лет. Зато теперь я точно знаю, что там работают люди, преданные своему делу и обладающие железной выдержкой.

На первый взгляд, статья рассказывает о рутинных и традиционных задачах медсестры, но, благодаря рассказу героини, мы знакомимся с эмоциональной стороной этой профессии. Возможно, не каждому она по плечу. Тогда стоит приглядеться и к другим, не менее