Считалки

Основные понятия: определение, происхождение считалок, связь считалки с другими формами: заговором, игрой, обрядом; своеобразие жеребьевки; классификация считалки, точки зрения, проблематика заумных считалок; особенности считалок: процесс словотворчества, структура, ритмизация, метрическая система, роль повторов, своеобразие синтаксиса, использование формы диалога, обращений, риторических вопросов; словотворчество в считалке и литературе (сравнительная характеристика).

Определение . Считалка всегда имела практический характер, она использовалась в детских играх для установления очереди и выбора лиц, исполняющих ту или иную роль. Поэтому исследователи относят ее к игровому фольклору наряду с жеребьевыми приговорами, молчанками.

Согласно одному из словарных определений, считалки представляют собой «словесные формы, чаще всего стихотворные (рифмованные) произведения преимущественно юмористического характера, с помощью которых определяется очередность в игре, избираются ее ведущие или участники» (Сл., с. 342). В считалке счет является ритмизующей основой произведения, скандирование обусловливает правильность счета, и нарушение ритма является показателем неправильно проведенной жеребьевки.

Название «считалка» употребляется чаще других, но встречаются и другие определения. П.В. Шейн называл подобные произведения жеребьевыми прибаутками. М.Н. Мельников приводит народные названия: счетушки, счет, читки, пересчет, говорушки.

Поскольку считалки используются наряду с жеребьевками или сговорами (сговорками), возникает необходимость определения данной формы. Формы жеребьевки были самыми разнообразными, чаще всего они проводились с помощью рифмованных стихов. Г.С. Виноградов, опубликовавший подборку подобных текстов, предложил для них название «жеребьевки». В современной науке получил распространение термин «жеребьевые сговорки», введенный М.Н. Мельниковым.

Во время игры в лапту, городки, прятки или жмурки играющие разделяются на две партии, каждый из игроков зашифровывает свое имя и затем, выбрав пару, подходит к вожакам («маткам»), самым сильным и ловким игрокам. Они и должны выбрать члена своей команды, руководствуясь следующим предложением:

Коня вороного

Или казака удалого?

Лисицу в цветах

Или медведя в штанах?

Дядю Федю

Или белого медведя?

В качестве предмета выбора предлагаются и живые, и неодушевленные предметы, наделяемые необычными качествами (определениями), растения, песенные персонажи.

Иногда выбор совершался по характеру действия:

С колокольни пал

Али поддерживал?

Из Томска на лыжах

Али из Ирбита на ремнях?

Что тебе надо – сено косить или дрова рубить?

Коня вороного или седла золотого?

На печке заблудился или в ложке утонул?

Тес ломать или деньги воровать?

Процесс отгадывания основывался на антитезе, сравнивались разные предметы, понятия или явления; «матка» должна не только выбрать, но и угадать, кто «прячется» за данным обозначением. Определенной подсказкой служила интонация. В зависимости от выбора вожака играющие отходят в ту или другую сторону.

По данным Г.С. Виноградова (их подтверждает и М.Н. Мельников), наибольшее количество традиционных текстов связано с образом коня. В них предлагается сделать выбор между конем и золотым тарантасом, золотым хомутом и между занятиями – «коня кормить» или «печь топить». Конь занимает одно из центральных мест в древних языческих ритуалах. Он является олицетворением света, удали, силы, огня.

О древности подобных жеребьевочных формул свидетельствуют материалы этнографов. Жеребьевка являлась частью ритуала инициации. Когда кандидаты на посвящение в члены общества собираются вместе, они договариваются о тайных именах, под которыми будут участвовать в обряде. Как правило, таким именем становится наименование духа-покровителя или родового тотема. В дальнейшем при совершении обряда к участнику надлежит обращаться только по этому имени. Имя, которое он носил в детстве, более не существует, поскольку после посвящения кандидат получает новое имя – уже как полноправный член племени.

Построение жеребьевки традиционно, она состоит из обращения и вопроса. Обращение может быть простым (Матки, матки, // Дуб или в зуб?) или сложным (развернутым в отдельное четверостишие):

Матки, матки,

Чертовы лопатки!

Бочку с салом

Или казака с кинжалом?

(Март., № 1241.)

Смысловая наполненность жеребьевки отмечалась рядом исследователей. Г.С. Виноградов писал, что такого «сжатия элементов речи в предельно тесную форму» нет в других жанрах детского фольклора. Анализируя сговорку

С маху под рубаху

Или с разбегу под телегу?

исследователь приходит к следующему выводу: «лаконизм образного языка сговорок может быть сопоставим с малыми формами русского фольклора: пословицами и поговорками. Не случайно пословицы и поговорки выступают подчас в функции жеребьевок: «Грудь в крестах али голова в кустах?», «Вошь на аркане или блоха на цепи?»

Особенности жеребьевок . Выразительность исполнения жеребьевок, как полагает А.Н. Мартынова, отличает их от считалок, «которые произносятся, как правило, невыразительно, монотонно».

Происхождение считалок . Считалки появились благодаря ритуально-бытовой практике. Обычай ритуального пересчитывания предметов известен у большинства первобытных народов. Во время счета выделялись счастливые и несчастливые числа, результат счета хранился в тайне. Приведем пример обрядовой считалки, записанной на Гавайских островах в середине XIX века:

В Кохале есть дерево хау,

Не одно дерево, много деревьев,

И семь, из которых строят каноэ.

Первое хау – балансир каноэ,

Второе хау – укосина каноэ,

Третье хау – корпус каноэ,

Четвертое хау – обшивка каноэ

Пятое хау – корма каноэ,

Шестое хау – мачта каноэ,

Седьмое хау – парус каноэ.

Если назовешь еще одно, живи,

Не назовешь – умрешь.

Аналогичный текст, связанный с гаданием, приводит И.П. Сахаров: – «Четыре и более девушек садятся на полу в кружок. Каждая из них кладет на колени соседкам по два пальца. Тогда старшая начинает скороговоркой проговаривать:

Первенчики, друженчики,

Трынцы, волынцы,

Поповы ладынцы,

Цыкень, выкень.

Произнося каждое из этих слов, она указывает на один из протянутых пальцев. На который достанется слово – «выкень» тот и выкидывается». Приведенная игра используется во время гадания на близкое замужество.

Эти тексты подтверждают вывод В.П. Аникина о связи считалок с верой в числа: «обыкновение пересчитываться идет из быта взрослых. Перед настоящими, неигровыми делами… было правилом прибегать к жеребьевке и счету» (Аник., Младенч., с. 15).

Считалки можно расценивать как способ сохранения во времени информации сакрального характера, поскольку в результате ее применения выявляется тот, кто будет выполнять в игре особую роль. По этой причине Г.С. Виноградов сближал считалки с гаданиями, поскольку выбор в них зависит не от разумного расчета, а от случая, от воли судьбы. Отсюда и название, бытующее у детей и подростков Куйтунского района – «гадалка», в Барнаульском округе считалку называют «ворожинка».

Английский исследователь детского фольклора Г. Бетт на основании сопоставления обширного английского материала и записей, сделанных у других народов, приходит к заключению, что «числовые песенки отразили на себе те ступени, которые прошло человечество, обучаясь счету».

В ходе развития жанр считалки испытал разные влияния. Г.С. Виноградов считает, что наиболее значительным было воздействие книжной поэзии. Но все книжные тексты сильно приспосабливались к детской среде, «принимая иной вид, иной облик», хотя функция считалок оставалась без изменений.

Исследователь показал, что отражение действительности в считалках происходит не на основе случайных ассоциаций, а в результате своеобразного осмысления происходящего.

Параллельно с развитием образования распространялись заумные считалки. Учебные заведения, в которых преподавались иностранные языки, становились питательной средой для возникновения, бытования и трансмиссии подобных текстов. «Латинские слова проникали в считалки европейских народов прежде всего под влиянием школьного и университетского обучения латыни и из воспринятой на слух католической службы», – полагает исследователь. Поэтому в лексике появлялись такие слова сакральной лексики, как «деус», «доминус», в самих считалках часто упоминалось слово «грамматики». Е.А. Костюхин даже говорит о гипнотическом воздействии заумного языка.

Отмеченные два плана лексики, связанные с службой и собственно учебным процессом, встречаются в считалках европейских школьников. Д. Симонидес сравнивает тексты немецкой и польской считалок, отмечая некоторые лексические совпадения:

Figgi faggi dominus,

du bist hier und bist duss

Edydy, medydy, cycymer

Afel, bafer, dominer

Al zgot, wryna wrot

Aja, baja, myka, wun.

Некоторые тексты фиксировались с конца XIX века и на протяжении всего XX века у всех славянских народов, в России, на Украине и в Белоруссии.

Первые записи считалок относятся к XVIII веку, исследователи не сразу отделили считалку от игры и увидели в ней самостоятельный вид устного народного творчества. Уже в XIX веке, замечает А.Н. Мартынова, считалки не имели аналогий во взрослом фольклоре.

Сегодня считалки существенно преобладают по количеству записей над другими жанрами и формами детского фольклора. Они встречаются практически у всех народов.

По количеству вариантов первое место среди считалок занимают «Первинчики-другинчики» и «Перводан, другодан».

Первинчики-другинчики,

Летали голубенчики

По божьей росе

По поповой полосе.

Там голики, орешки,

Медок, сахарок -

Поди вон, королек.

Перводан -

Другодан,

На четыре угадал,

Пономарь ладья,

Голубина ножка.

Прело, горело,

За море летело,

За морем церковь,

Село Куликово.

Выйди вон.

Соломине

Свистень

Перстень

Жужжал ка

Особенностью считалок является предельная сжатость и лаконичность, они практически не содержат сюжетной основы, представляя перечень предметов или описание порядка счета. Стремление к выразительности и мерности стиха обуславливает использование повторов, диалогической формы, простого синтаксиса.

Считалки помогают разучивать большее количество стихотворных строк и, следовательно, способствуют развитию памяти. Кроме познавательной функции, они несут в себе также эстетическую и этическую функции. Дети учатся правильно говорить и выделять голосом необходимые части стихотворения. Обычно правом произнесения считалки наделяется тот игрок, который не станет обманывать своих партнеров и точно и последовательно проведет счет.

Порядок произнесения считалки следующий: участвующие в игре дети становятся в круг или в ряд, один из детей становится в середину и произносит, скандируя, считалку, дотрагиваясь рукой по очереди до участвующих в игре при каждом слове или ударяемом слоге; тот, на кого упал последний слог или слово, считается выбывшим – освобожденным от жребия; постепенно выбывают и другие, кто вышел последним – считается выбранным. В зависимости от условий игры иногда выбирается и первый выбывший.

Характер исполнения считалки, полагает М.Н. Мельников, свидетельствует об их песенном и хоровом исполнении. В свое время П.А. Бессонов писал, что дети «станут в кружок и запоют песню; на кого упадет из песни последнее слово, тому и держать свой черед. Поют вместе, а один, кто постарше, указывает пальцем по ряду».

Изучение . Русские считалки вводились в научный оборот постепенно. Первой обобщающей работой следует считать монографию Г.С. Виноградова «Русский детский фольклор». Кн. I. (Иркутск, 1930). В ней опубликовано 553 текста считалок с вариантами. Из изданий последних лет выделяется сборник «Русский детский фольклор Карелии». Сост. С.М. Лойтер (Петрозаводск, 1991).

Классификация Г.С. Виноградова основана на словарном признаке: выделяются считалки-числовки, заумные считалки и считалки-заменки.

К первой группе относятся произведения, содержащие в себе счетные слова – количественные и порядковые числительные:

Раз, два, три, четыре, пять / Вышли мальчики играть.

Подвижность классификации видна в использовании эквивалентов числительных (Первенчики, другенчики / Летели голу-бенчики) или «озаумленных» числительных (Азы, двазы, тризы, ризы, пята, лата, туни, муни, тупа, укрест).

Рассматривая своеобразие подобных считалок, О.И. Капица предлагала относить их к «заумным считалкам», таким образом обозначив словообразовательную игру с числами: «Перводан, другодан, начетыре угадал», «Пирвошка, другошка», «Рази, двази, тризи», «Одиян, другиян» и т. д.

А.П. Топорков показывает сходство процесса, происходившего одинаково в разных местах у разных народов. Один вариант

Эни, бэни, рики, факи,

Турба, урба, синтябряки,

Дэу, дэу, краснодэу, Бац.

А другой в белорусской деревне:

Эни-бэни, рики-таки,

Шорба-урба, сентебряки,

Дэус, дэус, шахмадаус – Бац.

Дети часто переделывают известные им тексты, упрощая и приспосабливая их к конкретной аудитории, отмеченное свойство можно считать особенностью считалок. «В них нет понятийного смысла, весь интерес заключается в звуковой стороне слов. В считалках как бы обнажается фонетическая сторона слова, давая детям удовлетворение необычайными звукосочетаниями».

Эники-беники,

Си колесо,

Эники-беники,

Ана-дуна-жесь,

Кинда-ринда-резь,

Ана-дуна-раба,

Кинда-ринда-жаба.

Обер, бабер,

Обер-бабер,

Очевидно, что для создания ритма подбираются слова или отдельные слоги, которые позволяют заполнить пустоты, придать фразе законченный вид. Приведем пример считалки из сборника А.Н. Мартыновой, где введенные звуки или ряды зауми и счетных слов буквально позволяют преобразить текст:

– Ты куда?

– На базар.

– За овсом.

Измененный диалог выглядит иначе

Синти-бринти – ты куда?

Синти-бринти – на базар.

Синти-бринти – по ково?

Синти-бринти – по овес.

Синти-бринти – ты кому?

Синти-бринти – я коню.

Традиционно в считалке воспроизводится счет от одного до десяти. Но слова, обозначающие счет, обычно видоизменяли: переставляли слоги, добавляли новые, получалось: ази, двази, тризи, изи, пятам, латам, шума, руба, дуба, крест. Г.С. Виноградов попробовал расшифровать некоторые значения: раз (единица) – ази, анзи, азики, ранцы, разум, разим; два – двази, дванцы, дванцик; первый – первенчики, первелики, первички; другой – другенчики, друженчики, другелики.

В заумных считалках попадаются слова, непонятные для произносящих, но интересные по звучанию. Среди них присутствует немало иностранных слов. Интересна следующая считалка:

Анки-дранки

Фуфци-граци

Граматок

Кисловрота

Шара-вара

В приведенном тексте азот и кислород употребляются в виде заумных слов. Считалки из незнакомого языка перенимаются, искажаются и становятся основой при создании новых считалок. Причем в одной детской среде считалка понятна и наполнена смыслом, в другой она воспринимается и используется как заумная.

Иногда этот процесс можно проследить. Так, в Архангельской губернии записана следующая считалка:

А цендиль

Подобная считалка, с небольшими отступлениями, записана и от еврейских детей в г. Орше Могилевской губернии:

А ценцель

Помергол

Путерклац.

Перенесенная в Поморье, она привлекла детей своими необыкновенными для них словами.

Интересный пример приводит О.И. Капица: «В детстве, оно прошло у меня в Тифлисе, во время игры мы, дети, употребляли грузинскую считалку, которую я помню до сих пор, но смысл которой мне и поныне неизвестен»:

Санам шури

Самшураки

Битам бури

Бамбухери

Ворантыс.

В считалке, записанной в Котельническом уезде Вятской губернии в 1927 г., мы находим, по-видимому, искаженную грузинскую считалку:

Атум-батум

Чумчуемум атамбух

Бамбахира вом таз

На горе вечерний час.

Известна считалка, варианты которой записаны в Тверской Псковской, Новгородской губерниях:

Шли солдаты,

На базар,

Что купили,

Считалки иноязычного происхождения воспринимаются как «заумные», небольшое количество текстов имеет определенное смысловое значение.

Исследователи установили, что некоторые, непонятные на первый взгляд слова и словосочетания, в западноевропейских считалках (например, во французских) являются комическими переделками слов и формул латинских молитв.

У многих европейских народов записана считалка по модели пересчета:

One, two buckle my shoe,

Three, four – open the door.

С ним сближается немецкий текст:

Unus duiis rabbes (Один, два, рабби)

Quartum quintum sabes (Четыре, пять, суббота).

При переходе считалки в иноязычную среду латинские слова видоизменились, еврейское слово шабес (суббота) превратилось в русское жаба, и текст стал восприниматься как заумный.

Обилие заумных считалок привело О.И. Капицу к выводу о том, что в считалках есть тенденция «обычным словам придавать заумную форму». Г.С. Виноградов соглашался с ней, но подчеркивал, что «слова-образы постепенно вытесняют в считалках заумь».

Третья разновидность считалок обозначена Г.С. Виноградовым как считалки-заменки. В них нет ни числительных, ни заумных слов. Наличие сюжета позволяет некоторым исследователям называть их «сюжетными считалками»:

Чудный домик трехэтажный,

Наверху гудок отважный,

Как гудочек загудит,

Весь народ к нему бежит.

(Март., 346.)

Вероятно, считалки-заменки появились позже остальных разновидностей.

О.И. Капица приводит пример, в котором соединяются признаки разных групп:

Чикулай в Москве

На Михайловке

Чику-чику-чику

Чику-чику-блик!

Эйн цвейн дрейн

Лидэ, лмдэ лей!

Оком боком

Недалеком

Иной признак положен в основу классификации Г.А. Барташевич, выделяющей сюжетные и бессюжетные считалки.

М.Н. Мельников вслед за предшественниками отмечает и другие качества считалок: «В основе композиционного построения заумных считалок лежит звуково-ритмический принцип, сюжетных – повествовательное или драматическое развитие сюжета, кумулятивных – накопление, объединение иногда разнородных образов без видимой логической необходимости» (Мельник., с. 135).

Разновидностью сюжетных считалок М.Н. Мельников считает форму, основанную на диалоге и построенную путем «многократно повторяющихся через определенные промежутки времени звукосочетаний»:

Шли солдаты

На базар.

– Что купили?

– Самовар.

– Сколько стоит?

– Три рубля.

Аты, баты – шли солдаты,

Аты, баты – на базар.

Аты, баты – что купили?

Аты, баты – самовар.

Аты, баты – сколько стоит?

Аты, баты – три рубля.

Хотя подобных текстов немного, исследователь считает, что повторяющиеся звукоряды, несущие основную композиционную нагрузку (подражание звукам балалайки усиливается построением считалки: «Цынцы-брынцы, балалайка»), привлекатю детей и способствует распространению текстов. Косвенная речь практически не используется.

Структура считалки . Традиционно считалка состоит из обращения, основной части, вопроса или обращения и концовки.

Лингвист В.Э. Орел указал на то, что зачин считалки «эне бене» или «эники беники» имеет близкие параллели в немецких считалках, они тоже начинаются со слов: «Enige benige», «Ennege, bennege». В средневековой Германии тексты, близкие современным считалкам, произносили ландскнехты при игре в кости. Зачины типа «эники беники» могут восходить к средне-, верхненемецкому «eines bein(es) doppelte», т. е. «одна (единственная) кость удвоилась». Из Западной Европы в Россию считалка могла попасть через Польшу или с немецкими либо еврейскими переселенцами (аналогичные формы есть и в идише).

Развитие действия в считалке предопределяется конкретным сюжетом или, напротив, возникает благодаря соединению отдельных картин или слов-образов.

Вышеприведенные считалки состоят из отдельных предложений, в которых сохраняется связь между словами. Другой вид считалок состоит из осмысленных слов, ничем не связанных между собой, кроме созвучия.

Обычно в считалках распространена двусложная стопа с хореическим размером. Одно или два числа рифмуются с отдельными словами или предложениями.

Три, четыре,

Прицепили;

Пять, шесть,

Сено весить;

Семь, восемь,

Сено косим;

Девять, десять,

Деньги весить;

Одиннадцать, двенадцать,

На улице бранятся,

В избе ссорятся. (XLIX)

One, two – buckle my shoes.

Three, four – open the door.

Five, six – pick up stick.

Seven, eight – lay then straight.

Nine, ten – a good fat hen.

Eleven, twelve – I hope you’re well.

Другие считалки начинаются строкой со счетом до четырех или пяти:

Раз, два, три, четыре,

Жили мошки на квартире.

К ним повадился сам друг

Крестовик – большой паук.

Пять, шесть, семь, восемь,

Паука мы попросим:

«Ты обжора не ходи».

Ну-ка, Мишенька, води.

Похожим образом начинаются известные считалки: «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять» и «Раз, два, три, четыре, меня грамоте учили». Отметим, что встречаются многочисленные варианты данной считалки, Г.С. Виноградов приводит 24 варианта из своего собрания.

Приведем для сравнения немецкую считалку с таким же началом:

Eins, zwei, drei, fier,

Auf dem Klavier,

Steth ein glas Bier,

Steth ein glas Wein,

Denn du zolst es sein.

Некоторые считалки заканчиваются вопросом, на который вышедший должен ответить произвольным числом, после чего отсчитывается по порядку соответствующее число детей, последний выходит.

Ехал мужик по дороге,

Сломал колесо на пороге,

Сколько нужно гвоздей?

Говори поскорей.

За стеклянными дверями

Сидит попка с пирогами

Скажи попочка-дружок,

Сколько стоит пирожок!

Обилие обращений и риторических вопросов обуславливает использование диалогической формы. Большой популярностью пользуется среди детей такая считалка:

– Заяц белый (вор. месяц)

Где ты был?

– В лесе.

– Что делал?

– Лыки драл.

– Куда клал?

– Под колоду.

– Кто брал?

– Родивон.

– Поди вон!

Та же считалка встречается и без вопросов, но реже:

Заяц (месяц)

Вырвал травку,

Положил на лавку,

Кто возьмет -

Вон пойдет.

Приведем пример другой считалки с устойчивым текстом, также пользующейся большой популярностью среди детей:

Катилось яблочко

Вокруг огорода,

Кто его поднял,

Тот воевода -

Воеводин сын.

Ехал Ваня из Казани,

Полтораста рублей сани,

Двадцать пять рублей дуга.

Мальчик девочке слуга.

Ты, слуга, подай карету -

Я в ней сяду и поеду.

Метрическая система считалок подчинена разговорному ритму, поэтому самым распространенным размером является хорей, хотя встречаются ямб, дактиль, анапест и даже амфибрахий. Устное бытование считалок обуславливает членение стиха в зависимости от ритма, синтаксические паузы также обозначают счет.

Считалка произносится монотонно, размеренно, ритм играет в ней особую роль. «…Нарушение его нигде не имеет таких последствий, как в считалках: обнаружение нарушенного ритма сводит «на нет» исполнение произведения, делает необходимым повторное его произнесение». Последняя ударная стопа указывает на того, кто будет водить.

Обычно считалки состоят из рифмованных двустиший. М.Н. Мельников отмечает: «Наиболее употребительны четверостишия, шестистишия, восьмистишия. Встречаются трехстишные, пятишные, семистишные и более длинные, но значительно реже. Бывают и нерифмованные стихи. Они чаще употребляются в двустишиях и трехстишиях. Рифмы используются самые разнообразные: парные, перекрестные, охватывающие и т. д. Почти все считалочные тексты дают сочетание мужской и женской рифмы, очень редко встречается дактилическая. Определенного чередования рифмы не наблюдается» (с. 139).

Лексика считалок имеет особое значение, она указывает на их происхождение, в ней встречаются слова, связанные с прямым и завуалированным счетом.

Дети легко употребляют слова из различных областей, включают, в частности, разнообразные термины. Они часто производят «бесчисленные переделки слов, перемещают слова в пределах фразы, меняют ударения, допускают введение зауми и озаумивание слов» (Мельник., с. 137). Часто происходят замены слов, вместо «карета» появляется «ракета»:

…Посылайте мне ракету.

А я сяду и поеду.

Я поеду в Ленинград

на октябрьский парад.

Происходит видоизменение известной формулы

Раз, два, три, четыре, пять

вышли в космос погулять.

Очевидно, что со временем произошла словесная трансмиссия. Можно также говорить о подвижности лексического состава и постоянных заменах.

Словотворчество в считалках подчиняется определенным закономерностям. Особенно для них характерны парные рифмованные слова: рики-пики, цокоты-мокоты, абэр-фабэр и др. Встречаются и сочетания звуков, формально совпадающие с обычными словами: пики, клин, блин, ряба, жаба.

Закономерно, что словесные эксперименты приводят к комическому речевому эффекту – «За черемя, за беремя, за старого, за Петра Петровича, Егорыча, труса».

Считалки насыщены именами существительными, глаголами и междометиями, гораздо реже встречаются другие части речи. Расположение частей речи предопределяется формой считалок, ориентированностью на счет: сказуемое часто ставится впереди подлежащего («Жили мушки на квартире»), относится на конец фразы («Ты, хозяйка, не зевай // Только деньги набирай) или опускается («Один, другой – хомут с дугой»). Отметим и наличие безличных предложений – близость к гаданию по Г.С. Виноградову («Раз, два, три, четыре – меня грамоте учили»).

Считалки сходны с другими формами, встречаются обычные песенки и прибаутки, употребляющиеся как считалки. В них часто используют элементы сказок, загадок, пословиц, песен, детской сатиры. Вслед за Г.С. Виноградовым М.Н. Мельников полагал, что считалки заимствовались прежде всего из материнской поэзии – пестушек, потешек, колыбельных песен. Из игрового приговора:

Ах, ты зоренька-заря -

заря утренняя,

а кто зореньку проспит,

того выстегаю.

Основой считалок могли становиться частушки:

Погоди, Ваня жениться

у тебя изба валится;

перво избу заведи,

потом невесту приводи.

Использование некоторых считалок считается обязательным для распределения ролей в игре. Так, в Порховском уезде Псковской губернии при игре в «Лису» произносится следующая считалка:

Пиврашка, другашка

Трошка, волышка,

Тядун, лядун.

Токан, рохан,

Дикинь, выкинь.

Считалка:

Шишел вышел

С кувшином

выводит из игры сразу троих, тех, на кого падают слова: «вышел», «вон» и «с кувшином».

В наши дни считалки остаются самым популярным жанром детского фольклора. Они постоянно развиваются, обогащаясь новыми реалиями.

Сегодня мы все чаще обращаемся к опыту наших предков, к истокам народного образования, поскольку именно там мы находим ответы на многие трудные вопросы сегодняшнего дня.

Предпочтения в процессе поиска новых средств, факторов и методов организации обучения и воспитания отдается тем из них, которые многофункциональны по своему характеру, способствуют самореализации, самовыражению личности, интересны детям, органически вписываются в современные учебно-воспитательные системы.

Одним из таких средств является народная игра. Она - уникальный феномен общечеловеческой культуры, поскольку у каждого века, у каждой эпохи, у каждого конкретного этноса, у любого поколения есть свои любимые игры.

Замечено, что дети, которые не наигрались в детстве, при неблагоприятной воспитательной ситуации страдают игровым дефицитом, который отрицательно сказывается на формировании многих сторон личности ребенка. Конфликтность в отношении с окружающими как следствие отклонений формировании самосознания детей проявляется в неадекватности самооценки, неуверенности в своих силах, пассивности, агрессивности, замкнутости, неумении подчинять личные интересы - коллективным.

Игровая этика усваивается детьми с желанием, без моралей и диктата со стороны взрослых, что позволяет ребенку безболезненно формировать навыки саморегулирования и совершенствования поведения с окружающими людьми.

Высокие требования к честности, справедливости и доброте заключены во всех народных играх. Веками заведено и никем не оспаривается, что за нечестность, обман товарищей любому участнику игры могут сказать: «Мы с тобой больше не играем» . И тут уж ничего невозможно поделать, кроме как осознать вину и исправиться. Недаром, еще в прошлом веке К. Д. Ушинский видел задачу будущей педагогики в организации и создании из народных игр «превосходного и могущественного воспитательного средства» .

Итак, все собрались, игра выбрана. Но прежде чем ее начать, необходимо распределить роли, да так, чтобы не было произвола, чтобы никому не стало обидно. И в этом случае функцию распределения ролей среди игроков, решению которой все беспрекословно подчиняются, могут выполнять такие жанры народного фольклора, как жеребьевки и считалки, выступая как своеобразные игровые прелюдии. Кроме игры, жеребьевки можно использовать и в учебной деятельности, когда надо разделить класс на две группы.

Жеребьевки предназначены для тех игр, в которых предусмотрены две команды. Есть несколько вариантов проведения жеребьевки. Двое сильных и ловких ребят становятся водящими (командирами) , подбирающими себе команду. Остальные парами отходят в сторонку и шепотом договариваются, кто кем из них будет: золотая чашечка или серебряное блюдечко. Каждая пара придумывает себе жеребъевую сговорку по вкусу, фантазирую или рифмуя. Вот примеры жеребьевых сговорок:

Коня вороного или казака удалого?

Шар катить или воду лить?

Сундук денег или золотой берег?

Дома быть или по морю плыть?

С неба стрельца или с земли молодца?

Пара за парой подходят к водящим и нараспев спрашивают, кто из них кого выбирает. В зависимости от ответа каждый из пары становится за своим водящим (командиром) . Так все игроки постепенно делятся на две команды.

«Ворота» - вариант жеребьевки, когда двое водящих (взрослые или обученные дети) , тайно сговариваются перед каждой парой, кто как будет называться: ночь-день, сосна-ель, василек-ромашка, холод-жара и т.п. Главное, чтобы названия были красивые и приятные на слух: называться лопухом или крапивой никто не захочет. По очереди пары игроков подходят и выбирают, кто кем будет, затем встают за своим водящим. Сам процесс формирования двух команд будет для детей увлекательной «игрой перед игрой» .

Современные дети редко пользуются жеребьевкой, и очень жаль, ведь умение быстро сконструировать самому остроумную или живописную формулу для жеребьевки свидетельствует об уровне интеллектуального и эстетического уровня ребенка.

Более распространенным способом распределения ролей в игре являются считалки. Происхождение считалки связано с особым видом древней иносказательной речи – с тайным счетом. В древности существовал запрет на прямой пересчет добытой дичи или приплода скота, поэтому наши предки изобрели форму косвенного пересчета.

Кроме организации игры, воспитатели используют считалки при выборе ребенка, который выполнит или возглавит определенную работу, когда многие хотят выполнить интересное и почетное задание.

Катилося яблочко круг огорода,
Кто его возьмет, тот воевода.

Детям, имеющим затруднения в умении вести обратный счет, помогут считалки:

9,8,7, 6, 5-кто из нас пойдет искать,

4,3, 2, 1-в прятки мы играть хотим!

Мало ли в педагогическом процессе моментов, когда именно считалки помогут каждому быть беспристрастным, справедливым, уважающим честные правила взаимного общения.

Право вести пересчет, по детским неписаным законам, предоставляется не всем, а только тем, в ком уверены остальные, кто будет честно вести счет, определяющий судьбу игроков. Считалка, таким образом, способствует выработке таких качеств, как честность, непреклонность, благородство.

Таким образом, там, где находится место играм со считалками и жеребьевками, всегда царит хорошее настроение, а это – залог успешной работы в процессе воспитания и обучения детей. Без этих жанров фольклора ребенок никогда не станет хозяином родного языка, владеющим всеми его богатствами, исходящими из народного творчества.

Б ерут столько одинаковых палочек, сколько участников игры. На одной ставят метку. Все палочки кладут в коробку или ящичек, перемешивают. Затем игроки по очереди берут по одной палочке. Кто вытянет жребий с условной меткой, тому и быть ведущим.

О дин из игроков делает пометку на одном из пальцев своей руки (землей, мелом и пр.). Каждый игрок выбирает себе один палец. Кому достанется помеченный палец, тот начинает игру или водит.

О дин из игроков прячет за спиной жребий и говорит: «Кто угадает, тому водить». К нему подходят двое игроков, жеребьевщик спрашивает: «Кто выбирает правую, а кто левую руку?»

После ответов жеребьевщик разжимает пальцы и показывает, в какой руке жребий.

По количеству игроков берут палочки, соломки или бумажки. Одна из них должна быть короче или длиннее. Каждый из игроков тянет жребий. Кто вытянет самую длинную или короткую палочку, тот и водит.

О дин из игроков берется за один конец палки или веревки, за ним второй, третий и т. д. Кому достанется противоположный конец палки или веревки, тому водить или начинать игру.

И гроки выстраиваются в ряд лицом к ведущему и вытягивают вперед руки ладонями вниз. Ведущий ходит перед игроками, рассказывает стихотворение, неожиданно останавливается и задевает руки игроков. Те, кто не успел спрятать руки, становится водящим.

И гроки делятся на пары, отходят в сторону и сговариваются между собой, придумывают названия: один, например, называет себя «луной», а другой - «солнцем». Игроки сговариваются тихо, чтобы не услышали ведущие. Затем они подходят к ведущим и спрашивают, кого те выбирают: Луну или солнце? (Холодной воды или черного хлеба? За печкой заблудился или в корыте утопился? Земляника или малина? Колокольчик голубой или желтый зверобой? И т. д.)

Ведущие заранее договариваются, кто первым в какой паре выбирают. Один выбирает в первой паре, другой – во второй.

И гроки встают в круг. Ведущий ходит за кругом и по очереди касается игроков. Игроки закрывают глаза руками. После того, как все игроки закроют глаза, ведущие входит в круг, подходит к любому из игроков и касается его рук. Игрок открывает глаза и ведущий спрашивает у него: «Волк или заяц?» Игрок изображает волка или зайца. Ведущий отводит волков в одну сторону, а зайцев - в другую .

1. Батюшка наш сруб рубил,

Где –то ключик оборонил.

Кто найдет – водить пойдет!

2. Баню бабушка топила,

Там свои ключи оборонила

Кто найдет - водить пойдет.

3. Бьют куранты гулко:

Бим-бом! Бим-бом!

Выходи скорее вон!

4. Не могу найти свой хлеб,

Поищите, дети.

Кто – найдет – тому водить.

5. Вася во лесок пошел,

Ежевику там нашел.

С ревом выскочил медведь,

Вася тоже стал реветь.

6. Я считаю до пяти,

Не могу до десяти.

Раз, два, три,

Четыре, пять,

Я иду искать.

7. На горе овес дед сеял,

И пшеницу тоже.

С кем все это убирать?

Остается нам назвать.

8. Кто-то в комнате моем

Все вверх дном перевернул.

Раз, два, три- это ты.

9. Ты – идешь,

А ты – беги,

Ты – стоишь,

А ты – води.

10. Ветерочек навевает

И березку качает,

Крылья мельницы вращает,

Зерно в муку превращает,

Ты, дружочек, не смотри,

Выходи к нам – и води.

11. Заинька сидит в овраге,

Ушки лишь его торчат.

Раз, два, три, четыре, пять,

Надо заиньку поймать.

12. Зайки спрятались за кустик.

Раньше выйдешь – волком станешь.

13. Почему ты не выходишь?

Ждешь чего? Я не пойму.

В печке нашей пирожочек

Поспевает. Вот и жду.

14. Катилась яблоко

Мимо сада, мимо града.

Кто поднимет, тот и выйдет.

15. На зеленом на кусту,

Я орешки нахожу.

А орешки все пустые,

Лишь скорлупки золотые.

Кто орешки мне найдет,

Тот водить пойдет!

16. Валенки, сапожки

Ходят по дорожке.

Надо только нам узнать,

Кто из нас пойдет искать.

17. Ехал купец по дороге,

Вдруг слетело колесо.

Сколько надобно гвоздей

Починить то колесо?

18. Вышли мышки как – то раз

Посмотреть, который час.

Резко дернули за гири,

И раздался страшный звон,

Убежали мышки вон.

19. Ветер, ветер, ветерок,

Наша Сарби как цветок!

Хоть одним глазком взгляни,

Перед нами попляши.

20. Печет мама пирожки,

Вкусные и сладкие.

Кто возьмет – водить пойдет.

21. В лес красавица лиса

Заманила петуха.

Его хозяин – среди нас.

Он водить начнет сейчас.

22. Встань в кружок,

Нам водящего искать!

23. Бьют московские куранты:

Бим-бом! Бим-бом!

Ты скажи, который час?

24. В нашем чудном огороде

Иволга щебечет вроде.

Я считаю: раз, два, три,

Этот птенчик – точно ты.

25. В молодой крапиве-

Иволги птенец.

Ты красив, и он красив,

Раскрасавец, выходи!

26. Зайчик по полю скакал

И траву себе искал.

Кто траву ему найдет,

Тот водить сейчас пойдет.

27. Ать – два в сапогах,

Командир – то наш в лаптях.

Подготовила инструктор

по ФК Степанова Л.Н.

Жеребьевки, считалки, жеребьевые сговоры

Жеребьевки (или "сговоры") определяют деление играющих на две команды, устанавливают порядок в игре. Это лаконичные произведения, иногда рифмованные, содержащие обращение к маткам (представителям от каждой группы) и вопрос, или только один вопрос, в котором предлагается выбор. Собственно жеребьёвки представляют собой загадку. Но загадку обязательно двучленную, в которой образы совпадают или противопоставляются. Она обычно рифмованная. Иногда рифма содержится в обращении, чаще не имело поэтической организации или вообще исчезло. Они полны остроумия и здорового юмора. Приложение 2 (5.1-5.4.)

Считалки применяются для распределения ролей в игре, при этом решающее значение имеет ритм. Ведущий произносит считалку ритмично, монотонно, последовательно прикасаясь рукой к каждому участнику игры. Считалки имеют короткий рифмованный стих (от 1 до 4 слогов). Считалки связано с древними формами гадания.

У считалок две главные особенности, Во-первых, в основе большинства считалок лежит счёт, и, во-вторых, считалки поражают нагромождением бессмысленных слов и созвучий. Считалка представляет своеобразную игру словами, ритмом, и в этом её художественная функция.

Прибаутки, заклички, игровые приговорки

Игровые приговорки и припевки были включены в игровое действие и способствовали его организации. Содержание этих произведений определяла сама игра. В играх дети изображали семейный быт и трудовые занятия деревни, что готовило их к взрослой жизни. Приговорки произносились также перед нырянием в реку; для того, чтобы избавиться от воды, попавшей в ухо во время купания. В своей приговорке дети могли обратиться с просьбой к христианским святым.

Некоторые приговорки несут социальный смысл (Приложение 2 (7.2.-7.6.). Приговорки в наше время повсеместно доставляют радость детям.

Некоторые игры младших детей возникали как инсценировки прибауток. Прибаутки вносят в игру кумулятивную композицию, а в сопровождающий ее словесный ряд - ритмичность, звукоподражание. Через прибаутки мамы и няни, знакомят с повадками и голосами птиц и животных…

Скороговорки, молчанки, голосянки

Излюбленной словесной игрой детей старшего возраста были и остаются скороговорки - быстрое повторение труднопроизносимых слов. Ошибки в произношении вызывают смех. Играя, дети одновременно развивают органы артикуляции. Особой популярностью пользуются скороговорки со сложным и богатым звуковым оформлением (обилие аллитерации, частые повторы, внутренние рифмы, ассонансы). Приложение 2 (8.1-8.8).

Своеобразными словесными упражнениями были молчанки - стихотворный уговор молчать, а также голосянки (вариант: "волосянки") - соревнование в вытягивании на одном дыхании гласного звука в конце стишка. К словесным играм детей можно отнести исполнявшиеся в их среде сказки, загадки.

Сказки

Некогда Г.С. Виноградов отметил у детей "единственный вид устной словесности, представленный прозой" - сказку. Стихийный поток современного детского повествовательного творчества - "страшные истории" (так их называют дети) или "страшилки" (так их стали называть исследователи) - сделался предметом изучения фольклористов, психологов и педагогов с 1960-х гг. По-видимому, к этому времени и относится начало массового бытования детских страшных историй. Страшилки функционируют по всем правилам фольклора. Приложение 2. (12.1-12.3).

Жнивная песня – разновидность осенних песен календарно-обрядовой поэзии. Осенняя обрядовая поэзия не получила такого развития, как летняя (см. Троицко-семицкие, Купальские песни), воспевающая проворных женщин – «дочерей-лебедок», «невесток-перепелок», раненько выходивших на ниву и убирающих урожай, «чтобы было с чего жиги добренько, ладненько»:

Ох, и слава Богу,
Что жито пожали,
Что жито пожали
И в копны поклали,
На гумне стогами,
В клети закромами,
А в печи с пирогами.

Загадка – вид устного народного творчества, замысловатое иносказательное описание предмета или явления, предлагаемое как испытание на сообразительность или упражнение (детям) на развитие логического мышления.

Загадка принадлежит к тем древнейшим видам народного творчества, которые, продолжая жить в веках, постепенно утрачивают свое первоначальное значение, становятся качественно иным явлением. Возникнув на основе тайного языка рода, когда-то загадка использовалась в военных и посольских переговорах, выражала запреты семейного обихода, служила поэтическим средством передачи мудрости.

Еще в XIX в. существовали запреты на загадывание загадок в неурочное время, а именно летом или днем. Это, по представлениям крестьян, могло навлечь неурожай или падеж скота. Загадки разрешалось загадывать зимой, во время святок (в праздничные дни между рождеством и крещением), чтобы «зазвать» плодородие в наступающем году. В такие зимние вечера старшие поколения в форме загадок передавали молодым свой бесценный опыт, обретенные знания. Многие загадки выделились из колядок и представляли собой вопросы, на которые тут же давались ответы: «Чаще лесу… часты звезды»; «Краше свету… красно солнце». Весьма популярны были и загадки типа: «Что всего на свете быстрее? – Мысль»; «Что всего жирнее? – Земля». Такие загадки рождались на специальных «состязательных» вечерах, когда у собравшихся шло как бы соревнование в мастерстве, остроумии, сообразительности; иногда их загадывали в процессе игры: участники называли свои города и за каждую неразгаданную загадку «сдавали» один город.

По мере «взросления» народа загадка превращалась в забаву, преследующую воспитательные и познавательные цели. Русские загадки чрезвычайно остроумны и разнообразны, охватывают все стороны жизни человека:

Золотой мост на семь верст (Луч).

Кругом вода, а с питьем беда (Море).

Красна, да не девка, зелена, да не дубрава (Морковь).

Весной веселит,
Летом холодит,
Осенью питает,
Зимой согревает.

(Дерево).

Два братца хотят подраться,
Да друг друга достать не могут.

(Ведра на коромысле).

В одной бочке
Два разных пива:
Болтаются -
Не смешаются.

(Яйцо).

Красная девица
Росла в темнице.
Люди в руки брали,
Косу отрывали.

(Морковь).

Заговор – языковая формула, обладающая, согласно народным представлениям, чудодейственной силой.

В древности заговоры широко использовались во врачебной практике (лечение словом, молитвой). Им приписывалась способность вызвать желаемое состояние человека (навеять крепкий сон, укротить гнев рассерженной матушки, сохранить невредимым того, кто отправляется на войну, проникнуться симпатией к кому-либо, чему-либо и т. д.) или сил природы: «расти репка, сладка, расти, репка, крепка», чтобы получить хороший урожай.

В заговорах выражалось стремление повторить в практической деятельности человека те процессы, которые производятся на небе неземными силами (А.Н. Веселовский): «На море, на океане, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, рудожелтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я раба (имя) от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань».

Необъяснимая, необоснованная, но и неустранимая вера в заговорное слово жива по сей день. Например, люди, изнемогающие от зубной боли или от безответной любви, и сегодня иногда прибегают к помощи знахарей.

Календарно-обрядовые песни (см. Колядки, Подблюдные песни, Масленичные песни, Веснянки, Троицко-семицкие песни, Хороводные, Купальские, Жнивные) – песни, исполнение которых приурочивалось к строго определенным календарным датам.

С различными состояниями природы связаны наиболее значительные обряды и песни летнего периода, начинавшегося с солнцеворота (Петр-поворот) 12 (25) июня.

В календарно-обрядовой поэзии содержится ценная этнографическая и историческая информация: описание крестьянского быта, нравов, обычаев, наблюдения за природой и даже элементы мировоззрения.

Легенда – один из жанров фольклора, повествующий о чудесном, фантастическом, что и определяет его структуру и систему образов. Один из путей возникновения легенды – трансформация предания.

Зачастую легендами называют устные рассказы об исторических лицах или о событиях, которым приписывается абсолютная достоверность (легенды об основании Киева). В этих случаях слово «легенда» может быть заменено словом «предание». Рассказчик, излагая факты, дополняет их созданными собственным воображением или соединяет их с известными ему вымышленными мотивами. При этом реальная основа часто уходит на второй план.

По тематике легенды делятся на исторические (о Степане Разине), религиозные (об Иисусе Христе и его апостолах, о святых, о кознях дьявола), топонимические (о Байкале), демонологические (о Змее, злых духах, чертях и пр.), бытовые (о грешниках).

Сюжет народной легенды об атамане Кудеяре использован НА. Некрасовым в поэме «Кому на Руси жить хорошо»:

Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр-атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан.

Много богатства награбили,
Жили в дремучем лесу.
Вождь Кудеяр из-под Киева
Вывез девицу-красу.

Днем с полюбовницей тешился,
Ночью набеги творил,
Вдруг у разбойника лютого
Совесть Господь пробудил…

Совесть злодея осилила,
Шайку свою распустил,
Роздал на церкви имущество,
Нож под ракитой зарыл…

Малые жанры – название, объединяющее группу разных по характеру и по происхождению жанров русского фольклора, исключительно малых размеров (подчас в два слова: Филя-простофиля), в чем и заключается их главная ценность. Кто из нас не любит покопаться в пестром ворохе русских потешек, загадок, пословиц и анекдотов?

Несмотря на скромные внешние параметры, малые жанры необыкновенно глубоки по внутреннему содержанию, являясь своеобразной квинтэссенцией народной мудрости, иные из них способны заместить собою довольно объемные устные рассказы.

Так, пословица «Не любо – не слушай, а врать не мешай» вынесена в заголовок сказки.

Благодаря уникальной компактности малые жанры щедро рассыпаны по более «громоздким» текстам. Древние сказители таким образом привлекали внимание слушателей к какой-либо особо важной мысли (так, в былине «Добрыня и змей», в сказках «Василиса Прекрасная», «Морской царь и Василиса Премудрая» трижды повторяется пословица «утро вечера мудренее»), оживляли одноообразное течение повествования, превращая его в театральное действо.

google_protectAndRun("ads_core.google_render_ad", google_handleError, google_render_ad); В сказках, былинах и балладах мы встречаем приговоры-заклинания: «Расти, расти, репка, сладка! Расти, расти, репка, крепка!» («Репка»), элементы колыбельных песен: «Спи, глазок, спи, другой!» («Крошечка-хаврошечка»), «Баю-баю, сестрица-ластушка!» («Разбойники и сестра». Баллада), заклички:

Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошка!

Поют многие и многие персонажи. Потешает Колобок: «Я по коробам метен, по сусекам скребен, в сыром масле пряжон…» («Колобок». Сказка), кличет Коза: «Козлятушки, детятушки!

Отопритеся, отворитеся… Ваша мать пришла, молока принесла…» («Волк и семеро козлят». Сказка), причитает Уточка: «Кря, кря, мои деточки, кря, кря, голубяточки! Я нуждой вас выхаживала, я слезой вас выпаивала…» («Белая уточка». Сказка), плачет несчастный Иванушка: «Сестрица моя, Аленушка, выплынь, выплынь на бережок, котлы кипят кипучие, костры горят горючие…».

Довольно широко распространены заговоры:

Илья Муромец по кораблю похаживает,
Свой тугой лук принатягивает,
Калену стрелу принакладывает,
Да и сам стреле приговаривает:
«Полети-ка моя каленая стрела,
Высоко-далеко по поднебесью
Белой лебедью.
Не пади ты ни в воду, ни на землю,
Попади ты, калена стрела,
Под турецкий град, во зеленый сад,
На бел шатер, во дубовый стол,
Со дубового стола к самому хану,
На его груди белые,
Вынимай у него ретиво сердце,
Ретиво сердце и со печенью…»

(«Илья Муромец на Соколе-корабле». Былина).

О распространенности загадок говорить не приходится. Редкое повествование, связанное с добычей невесты или состязанием богатыря/бедняка/солдата с невестой/барином/чертом обходится без включения в текст любимого жанра:

– О чем ты, батюшка, вздыхаешь да слезы ронишь?

– Как же мне не вздыхать, как слез не ронить? Задал мне царь четыре загадки, которых мне и в жизнь не разгадать.

– Скажи мне, какие загадки?

– А вот какие, дочка: что всего на свете сильней и быстрей, что всего жирнее, что всего мягче и что всего милее?

– Слушай, батюшка, и скажи царю: сильней и быстрей всего ветер, жирнее всего земля: что ни растет, что ни живет, – земля все питает! Мягче всего рука: на что человек ни ляжет, а все руку под голову кладет, а милее сна нет ничего на свете!

(«Мудрая дева». Сказка).

Малые жанры не только украшают и оживляют другие тексты, они очень хорошо приспособлены и к самостоятельной жизни. В отличие от былинного эпоса, малые жанры не забываются, актуальны, как тысячи лет назад. Они сопровождают нашу жизнь с первых дней, когда мы слышим, еще ничего не сознавая:

Потягунюшки, порастунюшки!
Роток говорунюшки!
Ручки хватунюшки! -

и до последних, когда, отягощенные знаниями, мы грустно подводим итоги: жизнь прожить – не поле перейти.

Небылицы – произведения комической поэзии, небольшие по объему песенки, построенные по принципу нанизывания совершенно абсурдных событий:

Гром по небу прокатился:
Комар с дерева свалился.

Ехала деревня мимо мужика,
Вдруг из-под воротни лают ворота…

Именно небылицы наглядно демонстрируют обратную, страшную сторону смешного. Цепь искаженных событий, кажущихся поначалу смешными, постепенно создает единую картину «сдвинутого», «перевернувшегося» мира, где «сын на матери все снопы возил… родну матенку-то попонюгивал, попонюгивал, да сам подстегивал», и картина становится апокалиптической, невозможной.

Небылицы не менее философичны, чем эпос. Они, как и глобальная метафора смеха, – тоже способ познания жизни: в наглядной простоте демонстрируют нам вселенскую связь противоположных, «изнаночных» явлений действительности.

В средневековой Руси исполнение небылиц непременно являлось составной частью «репертуара» скоморохов (см. Скоморошины).

Небылицы исполнялись с приплясом под скоморошьи гудки – своеобразные трехструнные скрипки, которые гудопшики держали на коленях. «Небылица про щуку из Белого озера» и «Небылица про льдину» – самые популярные, в них помимо традиционных образов большое значение имеет местный колорит. Это северные, поморские небылицы – ироничные изображения царских «почесных пиров», где гости «пировали-столовали тут челы суточки, кабы вси-то тут ягодицей наедалисе» (речь идет об одной ягодице – щеке большой щуки, которую везли к царю на трех лошадях).

Небылицы-переделки чрезвычайно популярны в современном школьном фольклоре:

У Лукоморья дуб срубили,
Кота на мясо разрубили…
Русалку в бочке посолили…

– Откуда костйшки?
– Из леса, вестимо,
– Отца, слышишь, рубят, а я отвожу…

И неизвестно, чего больше в сегодняшних детских безымянных строчках – страха, смеха над собственным страхом или привыкания к страху и низведения его к обыденному. Поиск ответа на этот вопрос станет основой отдельного серьезного исследования.

Песня – одна из форм вокальной музыки, широко распространенная в народном творчестве и в быту.

Народные песни – подлинная художественная энциклопедия жизни русского народа.

На сегодняшний день песенный, самый богатый пласт русского фольклора, описан неполно и противоречиво. Достаточно условно жанровое деление песен на исторические и балладные, разбойничьи и солдатские, лирические и хороводные. Все они – образец тончайшей лирики и все без исключения историчны.

Притягательные чистотой и искренностью, песни глубоко раскрывают характер русского человека, который дорожит своим отечеством: «За Россиюшку стояли, за прекрасную Москву…»; для которого неоспорима высокая ценность любви: «Лучше в Волге быть утопимому, чем на свете жить нелюбимому…»; который не устает любоваться родным краем («По лугу, лугу вода со льдом, по зелену золота струя струит»; «Растет растет травонька, все цветы цветут, цветут, цветут цветики, все алеются, зеленая травонька зеленеется…») и своим детьми:

…душечка, красна девица,
Чернобровая, радость, черноглазая,
Круглолицая, радость, белолицая,
СО-тонка ли ты ростом высокая!..
Ты своей сушишь девьей красотой,
Девьей красотой, грудью белою,
Грудью белою, трубчатой косой,
Трубчатой косой, лентой алою…

Богатейший поэтический источник видел в русских народных песнях А.С. Пушкин, создавая на их основе самостоятельные произведения. Великий поэт России отмечал широчайшую амплитуду эмоциональной нагрузки русских песен: «то разгулье удалое, то сердечная тоска».

Песенная поэзия была колыбелью творчества всемирно известного композитора П.И. Чайковского, который с детства проникся неизъяснимой красотой характерных черт русской народной музыки. Сокровища русских песен были для Чайковского, по его собственному признанию, художественной святыней.

Песенное творчество русского народа невозможно отразить во всей полноте, ибо невозможно составить полный «реестр» тех достоинств, которые таят в себе народные песни.

Поговорка – широко распространенное выражение, образно определяющее какое-либо жизненное явление или дающее ему оценку:

Овсяная каша хвалилась, что с маслом родилась.

И готово, да бестолково.

Счастье придет и на печи найдет.

Блин не клин, брюха не расколет.

Где умному горе, дураку веселье.

Из русской литературы

Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!

(А. С. Пушкин. Из частной переписки).

Пословица – краткое, меткое, устойчивое в речевом обиходе изречение. По сравнению с поговоркой – остроумной характеристикой, данной человеку, предмету или явлению и украшающей речь, пословица имеет законченный глубокий смысл, содержит мудрое обобщение. Поговорка, по определению народа, – «цветочек», пословица – «ягодка». В пословицах запечатлен жизненный опыт народа:

Люди ссорятся, а воеводы кормятся.

Игумен за чарку, братья за ковши.

Малы детушки, что часты звездочки: и светят, и радуют в темную ноченьку.

Алтынного вора вешают, полтинного чествуют.

Житье сиротам, что гороху на дороге: кто мимо пройдет, тот и урвет.

В народе, что в туче: в грозу все наружу выйдет.

Француз боек, да русский стоек.

Один и у каши сирота.

Материнская молитва со дна моря вынимает.

Первым начал собирать и записывать пословицы знаменитый русский ученый и поэт М.В. Ломоносов. Впоследствии были изданы сборники, содержащие по 4-9 тыс. пословиц: «Собрание древних российских пословиц» (Московский университет, 4291 пословица), «Полное собрание русских пословиц и поговорок» (Ц.М. Княжевич, 5365 пословиц), «Русские народные пословицы и притчи» (И.М. Снегирев, 9623 пословицы и изречения), в известном сборнике В.И. Даля «Пословицы русского народа» их более 30 тыс.

Предание – художественно-повествовательный жанр фольклора с элементами вымысла. В основу сюжета предания, как правило, положено реальное событие. Ярким примером устных повествований этого типа являются предания о сыне тульского кузнеца Демида Антуфьева Никите Демидове – основателе крупнейших заводов Урала в первые десятилетия XVIII в.

Возможно, Демид Клементьевич, согласно преданию, действительно пришел в Тулу из села Новое Павшино Тульской области и первоначально не имел в Туле собственного дела. Но роль чуда в судьбе Демидова сыграла встреча с Петром I, несколько раз проездом посетившим Тулу в 1695-1696 гг. Несмотря на то, что эта встреча и приезды царя в оружейную столицу России не зафиксированы документально, нет оснований отвергать возможность этих событий, память о которых сохранила история рода.

Сказ – устный народный рассказ, без вымысла повествующий о прошлом: казачьи и сибирские сказы, «рабочая» проза золотоискателей, мастеровых, шахтеров и т. п. По стилю повествования и структуре сказы похожи на предания и легенды.

Часто за народные повествования принимают сказы авторские, истоком которых, несомненно, является фольклор, но они представляют собой самостоятельный литературный жанр (сказы Н.С. Лескова, П.П. Бажова).

Сказка – один из основных прозаических фольклорных жанров художественно-фантастического характера.

Когда-то, десятки тысяч лет назад, ближайшим окружением человека были звери и птицы, в поведении которых, привычках и повадках он находил свои собственные слабости, пороки и добродетели. Жизнь и поведение животных человек соотносил с различными атмосферными явлениями, объясняя смену погоды, шум ветра и завывания бури борьбой небесных существ, напоминающих знакомых ему животных, ставших символическими выражениями явлений природы. Так, летящие стаи птиц, развевающиеся волосы ведьм, гривы коней олицетворяли ветры. Лютые хищники, целиком заглатывающие добычу, стали символом злых туч, поглощающих солнце; Кощей Бессмертный, скупой страж несметных сокровищ и похититель нежных красавиц, представляющих метафору лета, тепла, солнышка, от одного взгляда которого все костенеет, цепенеет, не что иное, как персонификация зимнего холода.

Для древнего человека нет никакой пропасти между ним и животным миром. Он рассматривает животных прежде всего как существа, равные ему не только физически, но и социально. Окружающий мир для человека населен просто разными племенами с таким же социальным устройством, как у него, и отношение к этим племенам то мирное, то враждебное, смотря как проявляется отношение самих животных к нему. И наши предки принимали исключительные инстинкты животных за проявление высшего разума, считая некоторых не только равными себе, но и превосходящими его самого (Л.Я. Штернберг, 1936).

Древние славяне находили у себя черты медведя, другие племена отмечали сходные со своими черты иных животных, например сарацины находили у себя сходство с вепрем, румыны – с выдрой, турки – со змеем, литвины – с туром.

Сказки о животных органично сочетают в себе другие сюжеты (бытовые и волшебные), и порой границу между жанрами провести вовсе невозможно. Мифопоэтические представления о природе, выражающие при помощи образов животных и птиц определенное познание мира, переплетаются в сказках с живыми наблюдениями за звериными повадками, являют постепенно крепнущий дух соперничества между человеком и животным, отстаивание своих прав на жизнь, борьбу за добычу и территорию.

Бытовые сказки и сказки о животных отличают необычайный оптимизм и мягкий юмор, пронизывающий повествование.

По мере того как человек становился сильнее и увереннее в себе, фольклорные образы животных приобретали другую, более «снисходительную» окраску: волк из злодея превращался просто в глупца («битый небитого везет»), грозный медведь, тотемное животное, наделялся добродушием: велела Машенька отнести старикам гостинцев – он и понес.

Для других сказок, бытовых (новеллистических), характерно противостояние социальных героев: мужик (его сын или дочь) тягается умом и сообразительностью с купцами, попами, а то и с самим царем. Большое внимание уделяется семейным конфликтам с неверной, болтливой или «задорной» женой, с младшим братом (сыном) дураком, которому неизменно сопутствует удача («дуракам счастье»), несмотря на природную глупость.

Особую группу составляют сказки о черте, уступающем мужику в любых состязаниях, гораздо более простодушном и бесхитростном, чем сам мужик, который с легкостью осваивает небесное (подземное) царство, где, не стесняясь высоким соседством, ставит трактир, преследуя и получая лишь свою выгоду.

Антропоморфизм русской природы в фольклорных произведениях касается не только Матери Сырой Земли (см. Мать Сыра Земля), но и деревьев, в первую очередь дуба и березы, способных разговаривать, давать советы и прогнозировать дальнейшее течение событий. Деревья в сказках – верные друзья и помощники человека, они укрывают от врагов, дарят волшебные предметы, открывают клады и тайны, вознаграждая героев за труд и терпение.

Фольклор принято отождествлять с народной традиционной крестьянской культурой. Не отвергая общепринятого мнения, необходимо прояснить несколько моментов, позволяющих на стадии появления фиксированных культурных текстов проследить особенности семантики древнерусского языка.

Согласно исследованиям (И.И. Бахтин, 1982), первая запись русской сказки появилась примерно 470 лет назад при следующих обстоятельствах. В 1525 г. царь Василий Иванович отправил посольство в Рим к папе Клименту VII. Среди русских послов был образованнейший, знавший несколько иностранных языков князь Дмитрий Герасимов.

Итальянский историк Павел Иовий Новокомский написал исследование о России, во многом основанное на блестящих рассказах Герасимова, где и была найдена первая запись русской сказки «О поселянине и медведице». Сказка содержала историю о провалившемся в дупло, желающем полакомиться медом селянине, который выбрался из западни, где просидел трое суток, благодаря наведавшейся туда медведице. Сказка была, согласно этикету тех времен, рассказана на латинском языке, а затем переведена на русский.

Следует отметить, что в сказочных повествованиях слово «русский» употребляется только применительно к «духу», которым наполнены герои. Названия «Русь», «Россия» или просто «русская земля» не встречаются вообще, речь идет об условных «некоторых» или «тридевятых» царствах.

Герой легко переходит из одного царства в другое и часто становится царем не там, где родился и вырос. Другими словами, в сказках отражена Русь периода феодальной раздробленности, когда каждый город (ср. городить, огородиться) был княжеством (царством).

Иностранные же государства называются заморскими (заморские вина, заморская царевна).

Сказки практически не содержат представлений о родине, идеи патриотизма, поскольку возникли так давно, что и родины-то, государства не было.

В былинах же не только упоминается государство наряду с Киевом («матерью городов русских»), но и все герои являются ярыми защитниками государства Русь . Былины пронизаны идеями патриотизма, ибо возникли позднее сказок.

Таким образом, сказки отражают жизнь и представления разноплеменных обитателей (территории, ставшей впоследствии русской) на этапе возникновения и распада первобытнообщинного строя. И сказки о животных, и легенды, связанные с верой в духов природы и растений, а также обрядовые песни и детский фольклор характерны для тотемических обществ, естественных для этого этапа языческих отношений человека с миром.

Из народных сказок выросла лучшая русская литература – творчество А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, С.Т. Аксакова, П.П. Бажова.

Известный русский композитор Н.А. Римский-Корсаков написал кантату «Сказка» (1880); наш современник, талантливый композитор Н.Н. Сидельников создал концерт для 12 солистов «Русские сказки». Вековая поэтичность фольклорных образов запечатлена в русской поэзии:

…Ветхую шубенку
Скинешь с плеч долой;
Заберешься на печь
К бабушке седой…

И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнет мне бабка
Сказку говорить:

Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал,
Как ему невесту
Серый волк достал…

И во сне мне снятся
Чудные края.
И Иван-царевич -
Это будто я.

Вот передо мною
Чудный сад цветет;
В том саду большое
Дерево растет.

Золотая клетка
На сучке висит;
В этой клетке птица
Точно жар горит…

(И.З. Суриков. Детство).

Скоморошины – разнохарактерные песни озорного искусства скоморохов: шутовые ста´рины (былины – пародии), пародийные баллады, песни-новеллы комического содержания, небылицы.

Объединяет их одно – смех. Если в классических жанрах русского фольклора смех является лишь элементом содержания, то для скоморошин он служит организующим художественным началом.

Искусство скоморохов, распространенное в XI-XVII вв., было разнообразным. Скоморохи исполняли драматические сценки, героические песни, играли на музыкальных инструментах, рассказывали сказки, показывали дрессированных животных, выступали как акробаты. Их искусство требовало почти профессионального мастерства: «всяк спляшет, да не как скоморох» (пословица). Наиболее интересным и важным в искусстве скоморохов был глум – насмешка, сатира, направленная против неприглядностей народного быта, а также феодального правления.

Известно, что скоморохи веселили царей Ивана IV и Алексея Михайловича, а некоторые из них были взяты в придворный штат.

До XVI в. сведения о скоморохах отрывочны, разрозненны и свидетельствуют лишь о преследовании Церковью, которая называла их служителями дьявола, а их искусство – сатанинским:

«Скоморошья потеха сатане в утеху» (пословица). С XVI в. скоморохи причисляются к ремесленникам, селятся особыми деревнями (село Скоморохово), слободками в городах или, образуя ватаги (артели), бродят в поисках заработка.

В 1648 г. по указу царя Алексея Михайловича представления скоморохов были запрещены. Указом предписывалось: «Не петь в домах, на улицах и в полях песен, не плясать, в хороводы не играть и игр не слушать, загадок не загадывать, „небылых“ сказок не сказывать, платье скоморошеское не надевать, в карты и шахматы не играть, на качелях не качаться, медведей не водить, с собаками не плясать, на гуслях, бубнах, домрах, волынках, гудках не играть».

Музыкальные инструменты скоморохов (гудки, дудки, сопелки и сопели разного рода, бубны, трещотки, варганы) отнимали, сжигали или ломали. Ослушников публично били батогами, кнутом и ссылали.

google_protectAndRun("ads_core.google_render_ad", google_handleError, google_render_ad); Была и другая причина исчезновения скоморохов: культура России развивалась, потребности зрителей росли, поэтому шутки скоморохов уже не удовлетворяли изменившимся вкусам населения.

Типичными образцами скомороший являются песни «Вавило и скоморохи», «Гость Терентище», «Чурила в гостях у чужой жены», где бытовые ситуации принимают форму анекдота, дополняясь нескромными подробностями.

Эффект смешного иногда достигался путем пародирования стиля высокого эпоса – приемы, служившие величественному изображению богатырей и их подвигов, использовались для отображения обыденной жизни: старец Игренище из монастыря Боголюбова, собирая милостыню, повстречал девушку, «рад девушке-чернавушке, ухватил девушку-чернавушку, посадил в мешок»; монахиня Стафида Давыдьевна «тонцы водит» да пьет «винца-водки добрыя».

Замечательными произведениями комической поэзии являются излюбленные скоморохами небылицы (см. Небылицы ) – небольшие по объему песенки, построенные по принципу нанизывания совершенно абсурдных событий:

По синю морю да жернова несе,
А по чисту полю да все корабль бежит,
По поднебесью да все медведь летит,
На ели корова да белку лаяла,
Белку лаяла да ноги ширила.
В осеку свинья да все гнездо свила…

Со временем, ближе к XVII в., веселое и дерзко-обличительное искусство скоморохов стало забываться.

Скороговорки – шуточный жанр народного творчества, относящийся к разряду малых, фраза, построенная на сочетании звуков, которые затрудняют быстрое произнесение слов. В.И. Даль называет скороговорку – «чАстоговоркой», «чИстоговоркой», что вполне отражает ее суть: произнести быстро и чисто сложное по звуковому оформлению высказывание.

Скороговорки использовались в народе как обучающее средство при формировании детской речи, ее развитии и последующем становлении, а также для развлекательных целей:

Стоит копна с подприкопеночком.

На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова посреди двора!

Сшит колпак, вязан колпак, да не по-колпаковски, переколпаковать бы колпак, да не переколпаковывается.

Два дровосека, два дровокола, два дроворуба, говорили про Ларю, про Ларьку, про Ларину жену.

Частушка (от частый ) – короткая, обычно рифмованная песенка юмористического или сатирического содержания. Частушки исполняются в веселом задорном темпе в сопровождении гармони:

Меня милый провожал
Елками да елками,
Все сердечко исколол
Тонкими иголками.

Ты зачем же завлекала,
Когда я тебе не мил?
Ты бы с осени сказала,
Я бы зиму не ходил.

Фольклорные частушки послужили основой для возникновения жанра литературной частушки, встречаются в творчестве поэтов Д. Бедного, А.А. Прокофьева.